Пока Боги Воюют (СИ)

Да где эта зараза?! И только я это подумал, показалось плоское тело, лениво плывущее по самому дну. Не раздумывая кинулся в воду, сжимая голову пальцами, пятясь на берег. Тело цивы начало раздуваться и раскручиваться. Мне сейчас было не до размышлений, руки действовали сами.

Только её колючий хвост начал раскручиваться возле меня, я схватил её за раскрытую пасть, повернул голову на умирающую волчицу, и со всей дури рванул, с чавканием разрывая тело пополам.

Потом сел, пытаясь разглядеть ту фиговинку в ее рту. Где же она? Каждая секунда- это секунда потерянного времени для моей волчицы. Возле меня еще крутился кончик хвоста с шипами, то ли в предсмертных судорогах, то ли…

Вот какой-то непонятный нарост на самом нёбе, похожую на меленькую капсулу. Может то самое? Я пальцами просто вырвал его и вскочил, а возле лица пронесся хвост.

Я судорожно вспоминал слова Юста- будет служить до самой смерти. Служить!

— На землю- громко приказал я, указывая место возле себя.

Времени удивляться не было, но хвост действительно упал в указанное место.

А я рванул обратно. Её дела были очень плохи. Открытые глаза начали закрываться прозрачной пленкой, веки медленно моргнули и снова застыли на одном месте.

Меня она уже не слышала. Её разум уже был в дороге в вечное царство. Нет! Я начал разжимать её пасть, чтобы вложить целебную капсулу. Но сможет ли она проглотить её. Даже если и проглотит, сможет умирающий организм переварить его? Я открыл пошире пасть и, просто от безнадеги, раздавил эту штучку в руке, из которой показалась янтарная жидкость. Другой рукой приподнял язык, и размазал под самым языком. Откуда-то из прошлого пришло знание, что под языком много сосудов и рассасывание лекарств происходит быстрее. Остальное положил на корень языка и чуть надавил, что бы содержимое провалилось в желудок. Животное судорожно сделало глотательное движение. Я сел возле неё. А дальше что делать? Ждать? Поможет? Или уже очень поздно?

В душе разрасталась такая сильная боль и безнадёжность, что я заорал, подняв голову к небу. Я не боялся, что придут другие Псы. Пусть только попробуют хоть пальцем до нее дотронуться, я им эти пальцы лично пооткусываю.

Руки почувствовали прикосновение чего-то мягкого, и я открыл глаза. Возле меня сидели малыши, смотря на меня большими круглыми глазами. Малышка часто заморгала и заскулила так жалобно, а из серебристых глазок полились серебристые слёзы.

Я взял её на руки и прижал к себе:

— Знаю маленькая, знаю. Винишь себя за гибель мамки- я успокаивал вздрагивающую испуганную малышку, гладя по мягкой шерсти.

— Ты не виновата, маленькая. Ты просто ребенок, ничего не видевший в этой жизни- я вытер свои слёзы ладонью.

— Сегодня жизнь преподнесла тебе первый урок, который ты будешь помнить всю свою жизнь.

Второй щенок стоял, переминаясь с лапы на лапу. Он украдкой посматривал то на нас, то на мать, отворачивая голову в сторону, словно не хотел видеть её такой беспомощной и окровавленной.

— Я буду заботиться о вас, пока не подрастете.

Посмотрел на погибающее животное. Её ребра неравномерно поднимались, значит пока жива. За моей спиной послышался шум и я повернул голову. Таморы, почуяв халявную еду, двигались в нашем направлении.

Я встал. Даже если она и умрет, я вам её не отдам, а похороню, там, возле нашего дома.

— Малышня, быстро бегите к горе. И не рассуждать- уже прикрикнул я.

Они рванули, оглядываясь на мамку.

Я скинул шкуру и аккуратно затащил её на нее. И снова я тянул её тушу к горе. Но я делал это медленнее, чем нас настигали таморы. Мне не успеть.

— Тени, задержите их- я кряхтел от натуги.

— Но только задержите. Должен же здесь кто-то все убрать. Замести следы нашей бойни.

Иначе здесь поселится весь отряд этих самых Псов, пытаясь выяснить что же случилось.

И уже заходя на гору, вспомнил о циве.

— Хвост. Ко мне!

Это уж я так, для интереса скорее. Вроде служить должен, вот и пусть служит, если сможет.

Малышню загнал на кровать, чтобы не мешались, а сам развел огонь и сел рядом с ней, ловя каждый её вздох.

В голове прокручивались последние события, снова и снова. Вот дурак- то, на циву с голыми руками полез, а меч остался лежать на снегу. Если бы тогда я об этом только подумал, ничего бы не получилось.

И посмотрел на раненое животное, дыхание редкое и поверхностное, глаза закрыты, но кровь уже не вытекала. Может уже и вытекать нечему? Блин. Самое жуткое- это ждать смерти.

Появилась тень. Я горько усмехнулся:

— Ты сейчас к кому? Или так, в гости забежала? Кстати, вы молодцы. Обоюдное сотрудничество получилось. Даже могу сказать тебе спасибо.

Я снова ухмыльнулся:

— Кто бы мне сказал, что я страхам спасибо говорю.

Я устало поднял на нее голову:

— Ты, я так понимаю, старший, да? Вот и передай своим, что вы молодцы….

Я немного помолчал:

— Ты иди наверно. Мне ждать нужно. Представляешь, смерти ждать.

Всю ночь, я, то дремал сидя, то просыпался, прислушиваясь к дыханию. И наверно под утро крепкий сон все-таки сморил меня.