Пока был жив покойник

– Это моя норма на обеденный перерыв в условиях важной работы.

– А если работы нет? – полюбопытствовала Мариша.

– Тогда можно и час.

– Ваше вино! – произнесла официантка, ставя перед Маришей бокал.

– Спасибо.

– Больше ничего не нужно?

– Пока нет, – ответила Мариша, но Светлана не уходила, выжидательно глядя на Эрика.

– Не нужно, – повторил он, и та, бросив косой взгляд на Маришу, ушла.

– Какая нахалка! – возмутилась девушка. – Смотрит на тебя, будто ты ей что-то должен.

– Может, так она и думает. Я как-то здесь обедал и, видимо, произвел на нее впечатление.

– А в прошлый раз ты тоже был с девушкой?

– Нет, в прошлый раз я был с молодым человеком. Наверное, я ей слишком широко улыбнулся.

– Все равно она нахалка!

– Как скажешь! – И Эрик принялся за еду.

Мариша потягивала вино и злилась на детектива. Зачем он ее всегда провоцирует? Ведь знает, что нравится ей, и в то же время ничего не может дать ей в ответ. Или он такой сам по себе? Нравится ему, когда женщины из-за него готовы выцарапать друг другу глаза. Наверное, бабушка его очень любит! – вдруг подумала она.

– Эрик! – позвала она.

– Что? – он поднял глаза.

– А твоя бабушка жива?

– Жива, а что?

– Я подумала, что она должна очень тобой гордиться!

– Так и есть, – ответил он, заканчивая с мясом. – Я гораздо больше похож на деда, чем отец. Папа взял понемногу и от деда, и от бабушки, а я почти точная копия деда.

– Она тебя очень любит?

– Очень! Мне повезло. Не у всех есть такие родственники, как у меня!

– Эрик, а ведь если их не станет, тобой уже некому будет гордиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Наши родные не вечные, они уходят, и тогда около нас должны остаться наши дети.

– Умеешь ты, Мариша, утешить, – поморщился Эрик.

– Но это правда!

– Я не спорю, но такова моя судьба, – ответил сыщик.

– Свою судьбу делаем мы сами! – возразила Мариша. – А как ты считаешь, если бы дед узнал о вашем существовании, он был бы рад?

– Я сам об этом думаю временами… Иногда мне кажется, что он был бы просто счастлив, а иногда, что он был бы разочарован… Ведь он точно знал, чего хочет.

– А мне кажется, что невозможно знать, чего ты хочешь, пока у тебя этого нет. Вот когда это появляется, тогда ты можешь оценить ситуацию. Ну, например, откуда ты знаешь, любишь ли ты летать на самолете, если никогда не летал? Ты можешь только рассуждать об этом, но, когда полетишь, тогда узнаешь точно.

– Наверное, ты права. Только я не готов пока ничего узнавать.

– Жаль, а я бы могла тебе в этом помочь.

– Помочь? Как?

– Я бы могла родить тебе сына и ничего не сказать об этом до тех пор, пока ты сам не захотел бы об этом узнать.

– Ты в своем уме? – Эрик даже перестал есть.

– Конечно! А что такого я сказала?

– Мне кажется, это немного нечестно.

– А твоя бабушка тоже поступила нечестно?

– В какой-то мере – да.

– Но ты ее за это не осуждаешь?

– Это совсем другое дело!

– Почему другое? Все то же самое, женщина рожает ребенка и ничего не говорит его отцу.

– К своим родным относишься менее критично. И давай уже оставим эту тему.

– Хорошо, – кивнула Мариша, – как скажешь. Расскажи, что нашли на месте аварии.

– В тебе вновь проснулся сыщик?

– Ага!

– Вот такая ты мне больше нравишься. Звягин разбился, несколько раз перевернувшись в автомобиле. Ехал он один, значит, вероятности, что кто-то мог спровоцировать аварию, нет. В его кармане я нашел пакетик с наркотиком. Вернее, я предполагаю, что это наркотик, а так это или нет – покажет экспертиза.

– А когда будут ее результаты?

– В самые короткие сроки. Сейчас весь отдел Голубева занимается только этим делом.

– Эрик, мне кажется, что вокруг Ириной шеи все туже затягивается веревка. Вряд ли Звягин имел отношение к убийству. Зачем ему это было нужно?

– Здесь можно набросать пару версий. Например, если он был наркоманом, то любая ссора могла вызвать в нем желание отомстить. А он в порыве гнева обещал убить Николая.

– Мне кажется, это бред.

– Зря ты так думаешь. Ты не представляешь, на что способны наркоманы в момент ломки!

– Если бы преступником оказался Звягин, мы бы все вздохнули свободнее.

– Конечно! Особенно Голубев.

– А почему Голубев?

– Он жутко боится нагоняя от начальства. А он его получит, если не сможет найти иного претендента на роль убийцы.

– Эрик, мне немного страшно. Я думаю, что он не найдет другого кандидата. Подумай сам. Закрытый поселок. Друзей у Проскуриных, кроме Насти и Антона, здесь не было. Точнее, с основной частью населения они даже не были знакомы. Теоретически мог убить Иванов, но его видели Скориков и Алешин. Получается, что чем дальше мы двигаемся, тем меньше надежды, что найдется другой убийца.

– А может, это сделала Настя в надежде получить наследство?

– Ты в своем уме? – задохнулась от возмущения Мариша. – Думай, о чем говоришь!

– Да шучу я! – рассмеялся Эрик. – Конечно, Настя этого сделать не могла. Тем более у нее есть алиби.

– Какое?

– Ты. Вы ведь вместе провели тот день?

– Вместе.

– Ну вот. А тебя я вообще не представляю в роли убийцы. Хотя…

– Что хотя? Ты во мне сомневаешься?

– Знаю я одного человека, которого бы ты с удовольствием придушила!

– Я тоже его знаю! – немного подумав, согласилась Мариша.