Пока часы двенадцать бьют

Она поставила так и нетронутый стакан с шампанским на подоконник, и теперь первая поцеловала его, отчего по его телу прострелил ток. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он раздавит ее в своих объятьях. Его руки будто стали жить собственной жизнью, исследуя каждый сантиметр ее кожи, проводя по плечам, лопаткам и выступающим позвонкам, по очаровательной тонкой шее, талии, опускаясь ниже к ягодицам, бедрам, переплетая пальцы и снова все начиная по кругу. Он покрывал ее лицо поцелуями, спускался к шее, острым ключицам. Весь мир сжался до одного человека, превратился в карусель желаний и чувств.

Пока звонок мобильника не разрушил все очарование момента. Она отпрянула, ее губы горели, а в глазах плясал неистовый огонь. Осознание, что это из-за него, поразило Мишу до глубины души. Синие льдинки в ее глазах таяли, распаляя пожар внутри.

Пока она отвечала на звонок родителей, он вышел на балкон, борясь с желанием закурить. Но впервые в жизни понял, что не мог, не хотел, чтобы она его таким видела. Такая правильная и идеальная Саша. Поэтому он расстегнул рубашку, позволяя холодному ветру прикоснуться к его обнаженному телу и немного прояснить сознание.

— Ты ведь простынешь! — услышал он заботливый голос, и через несколько секунд был укутан в одеяло. Ее тонкие кисти упирались в его грудь, что согревало лучше чего-либо еще.

— Ты сказала, что ты со мной? — он сам не знал, зачем это спросил, но обычно девушки скрывали.

— Да, мама мне все уши о тебе прожужжала еще с того самого дня, как ты меня проводил до дома, спрашивает постоянно, почему я тебя домой не пригласила.

Миша улыбнулся, вспоминая ту волшебную ночь.

— Я этим же вопросом тоже тогда задавался. После рассказов о бутерброде взять и не пригласить на чай!

— Я собиралась, между прочим, до того самого момента, как ты сказал, что я такая, какой ты меня и представлял.

— И что в этом такого? — он заправил ее выбившуюся прядь за ушко.

— Меня ведь всегда считают волком-одиночкой, нелюдимой, высокомерной и странной.

— Загадочной, доброй, отзывчивой и чертовски привлекательной, — он в очередной раз залюбовался тем, как она мило краснеет, и поцеловал в щечку. — Пойдем в комнату, а то и правда замерзнем.

Они, так и не размыкая объятий, переместились на кровать.

Саша переоделась в домашнюю одежду, затушила уже тлеющие свечи и легла обратно к парню, помогая ему снять рубашку и брюки.

Они продолжили лежать в объятьях друг друга, запоминая, каково это — быть любимым. Иногда они прерывались на долгие поцелуи, а его рука по-хозяйски ложилась на ее талию под футболкой, от прикосновения к ее нежной обнаженной коже Миша покрывался мурашками, и с трудом уговаривал себя не заходить далеко, он не хотел торопиться, потому что боялся потерять, переживал за ее чувства, она была для него как драгоценность, которую легко уронить и разбить.

— Мне стоит переживать из-за твоих бывших? — вопрос прозвучал лукаво, но чувствовалось, что он давно мучил ее.

— Нет, с тобой все по-другому, по-особенному, по-настоящему, — ответил он, с нежностью глядя в глаза, которые отражали лунный свет, лившийся из окна.

За окном утихал шум, в коридоре больше не была слышна возня постояльцев, все расходились спать.

Саша была на грани между сном и реальностью, но она не хотела, чтобы эта ночь кончалась, поэтому всячески старалась разбудить себя и Мишу, задавая ему первые пришедшие в голову вопросы.

— Ты пробовал разыскать брата? — поинтересовалась она.

— Да. Попросил как-то отца Стаса, он у него адвокат. Ему удалось выяснить, что Вова уехал на юг России и там пошел в армию. С тех пор я так его и не искал.

— И что бы ты сказал ему при встрече?

— Наверное, что скучал по нему, но сначала хорошенько бы съездил ему по роже. Пару раз, — мечтательно произнес парень.

Его телефон вдруг завибрировал, он нахмурился. Потом еще раз.

— Который час? — спросила девушка.

— 2:05, я сейчас приду, — Миша встал и скрылся в ванной комнате, там послышался его голос, видимо, он кому-то позвонил.

Саша не знала, сколько пролежала в ожидании, но сон все-таки сморил ее, и она задремала. Очнулась, когда Миша спал, крепко обняв сзади, она тихонько высвободила руку, нажала на экран мобильника и увидела, что прошло всего полчаса. Открыла диалог с Ярой и написала.

Саша Захарова: “Ярик, ты где? Греешь коврик в прихожей?”

Ярослава Воронцова: “Не поверишь, но на коврике сегодня сплю не я!”

Саша Захарова: “Боже, кто этот бедолага?”

Ярослава Воронцова: “Юра… Он пустил к себе переночевать”

Ярослава Воронцова: “Не переживай, я отобрала у него кровать, а его уложила на пол. Проверила, под кроватью топора нет, но если что, знай, что я тебя люблю”

Саша Захарова: “Да ну тебя! Но вообще я тоже тебя люблю”