Пока длится ночь (СИ)

— Ты чего опять на меня бочку катишь? — завелась Люба. — Самой поди есть, что скрывать. Нападение — лучшая защита? — Люба вдруг шагнула к подруге и пристально взглянула не нее. — А может, это ты Родьку прирезала? Делиться ни с кем не захотела?

— Так, всё! — Вася отвернулся и пошел ближе к костру, поднял с земли оброненную палку, подбросил ее в огонь. Жадное пламя лизнуло подношение, словно пробуя на вкус и тут же вцепилось с жаром.

Вася удивленно посмотрел в костёр, будто ожидал увидеть что-то другое.

— Да идите вы все! — зло выкрикнула Соня, махнула рукой, и зашагала прочь от света, скрылась в мутной темноте. Некоторое время слышалось, как она с руганью продирается сквозь кустарник.

Кристина немного еще посидела, тихо хмыкнула и тоже пошла в сторону ивняка.

Стас посмотрел ей вслед, дождался, когда тонкая фигура растает в темноте.

Толик тяжело вздохнул, подошел к коровьему черепу, принялся рассматривать ленточки на рогах. На тело Родиона он даже не глянул, словно привык.

— Аккуратней с ним, — напомнил Стас, — улика.

— Сам знаю, — недовольно произнес Толик, но руку от черепа убрал.

Стас украдкой наблюдал за Толиком. Если убийца он, то может попытаться уничтожить улики. Мало ли, что там на черепе еще есть. Но если честно, то Стас не верил, что появись сейчас криминалисты на этом злополучном пляже, они смогут раскопать хоть что-то. В том числе не будет никаких кровавых отпечатков на белой шершавой кости. Но правила есть правила. В расследовании без них нельзя.

Толик вновь вздохнул и зашагал куда-то прочь. Его тихие шаги по песку были слышны еще несколько секунд, а затем затерялись в ватной тишине.

— У нас вода заканчивается, — словно ни к кому не обращаясь, произнесла Люба. — Давайте кипятить из реки, а пить из припасов. Иначе скоро начнутся сложности.

Она подняла чайник, открыла крышку, заглянула внутрь.

— Пусто, — задумчиво произнесла женщина.

— Давай схожу, — предложил Стас, подошел и забрал чайник.

— Спасибо, — искренне ответила Люба. — Идти в темноту страшновато, — призналась она.

— Стас, с тобой сходить? — послышался голос Вики. В нем звучали и забота, и переживание.

— Всё в порядке, — ответил Стас. — Не маленький.

Он взглянул на Вику. Её лицо казалось гротескной маской в отсветах костра, но вдруг что-то изменилось. Их взгляды встретились, и Вика едва заметно улыбнулась. Грустно, но так тепло и участливо, что в груди Стаса защемило. Ему захотелось подойти и прижать её к себе. Но вместо этого он тоже улыбнулся в ответ, постаравшись вложить в улыбку все свои переживания. Стасу показалось, что Вика почувствовала это. Потому что маска исчезла окончательно. Сейчас на этом пляже словно не осталось ничего, кроме двух улыбок и протянувшейся между ними тонкой ниточки понимания и нежности.

— Я быстро, малыш, не скучай, — весело произнес он и заметил, как Вика кивнула.

Утопая в рыхлом песке по щиколотку, Стас побрёл к воде. Не доходя метр, остановился. Вода текла медленно, словно нехотя. Тёмная, мутновато зеленая жидкость казалась застывающей патокой. На поверхности не было ни волны, ни даже малого движения. Всё, что удалось рассмотреть Стасу в неверном свете костра — это маленькую веточку, медленно дрейфующую вдоль самой кромки воды. Поперек она была перевязана полоской ткани, затянутой на два узла. «И ты не смогла вырваться отсюда», — подумал Стас.

Он подошёл, присел и коснулся поверхности ладонью. Ему казалось, что сейчас он наткнётся на резиновую пленку или что-то плотное, готовое затянуть его в тесные глубины и там сжать, раздавить своим весом. «Да что же это такое? Что за наваждение?» Стас опустил руку. Ладонь намокла, и иллюзия моментально рассеялась.

Вспомнилось, как он в детстве свалился с причала в дачный пруд, и зеленая мутная жижа обступила его, затекла в нос, ослепила. Он забился, совсем ещё малец, глотнул этой мерзости, заорав от ужаса, и в этот момент что-то рвануло его наверх, в глаза ударил свет, и отец, злой, но смеющийся, крикнул:"Утонешь — домой не приходи!" Стас усмехнулся этому воспоминанию, черпнул воды в чайник.

В этот момент грохотнуло.

Бо-о-ом!

Звук повис в воздухе, словно замершая волна. Потом прокатился по ушам пронзительным боем. Будто кто-то ударил в гигантский бубен со всей силы. Оглушительно, пронзающе-остро. И пещеры на другой стороне реки подхватили этот звук, усилили, раскатили эхом.

Стас не сразу понял, откуда раздался грохот. Лишь вскочил, когда отпустило чувство, будто звук придавил его к земле. Завертел головой, заметил, как от его машины в кусты метнулась тень.

Он, не думая, отбросил чайник и рванул вперед, увязая, пробуксовывая.

Бычий череп лежал, завалившись на бок, утонув рогом в песке. Скатился с капота ауди и упал. Проносясь мимо, Стас заметил, что алюминиевый капот выдержал удар, но слегка помялся. Кто?! Кто это сделал?

Стас бежал в ту сторону, куда унеслась тень. Но в темноте, да еще на фоне частокола ивовых стволиков разобрать хоть что-то было нереально.

Сумрак поглотил все различия между светом и тьмой, сделав заросли ивняка кишащей тонкими стволами непроходимой стеной.