Пока драконы спят

Здесь, в Топи, майор наслаждался каждым вдохом, ведь Топь позволяла не убивать. Впервые за много лет он задумался о будущем дальше, чем на мгновение вперед. «Монахи и воины: собаки и животные!» – отставник в курсе, что означает эта пословица.

К счастью, его труды не оказались напрасными. Вскоре плоть острова приросла к зыбкому скелету Топи. Лишь тогда майор возжелал удобств: ему понадобился дом. И чтоб бамбуковые татами на полу! Не пластиковые, не из прессованных опилок – настоящие!

Бывший буси расчехлил инструменты. Наконец он мог заняться любимым делом – семейным ремеслом, передающимся из поколения в поколение.

Первый фантом – дракон-тацу – получился так себе. Припадая на левое крыло, он медленно парил над туманом, скрывающим Топь. Зато фантом был достаточно энергоцельным, чтобы выхватывать из-под очеса дельфинов и каракатиц.

С тех пор отставник не нуждался в пище.

Но на дракона он истратил половину своих исходников. К тому же тацу привлек внимание спутников-шпионов. После вновь объявленной мобилизации за майором явились вербовщики – серебристые амфибии, твари без стыда и совести. Приплыть-то они приплыли, а вот вернуться в порт приписки не сумели – Ёсида скормил Топи искусственные жабры амфибий, воздушные пузыри и голосовые связки, запрограммированные произносить милитаристские слоганы.

Вслед за вербовщиками явились торговцы. Эти господа были куда осмотрительнее предыдущих визитеров. В полукилометре от острова они закрепили баржу над Топью, с кормы и носа отстрелив буры-якоря, которые ввинтились в нижние слои Китамаэ. Разбалансированные антигравы то и дело дергали баржу к небу, заставляя цепи скрипеть от напряжения.

Майор был уверен, что битва неизбежна. Тацу кружил над баржей, искря клыками.

Но торговцы не собирались воевать. Вещая в мегафоны через патрубки противогазов, они предложили отставнику сделку: из энергии, буси, ты умеешь компоновать игрушки, мы снабдим тебя исходниками, работай – не обидим.

Майор согласился. А почему бы и нет?

Наслаждаясь видом Топи, он собирал единорогов-призраков, столь популярных в Мидгарде. По два фантома в месяц. Плотность у зверушек была так себе, модели не отличались разнообразием, зато торговцы платили исправно.

Отставник смог купить себе все, о чем мечтал…

Дети. Две заготовки-капсулы, два клона-близнеца, скомпонованные спецами «Дайме байтекс», – вот что хранилось в криогенках. Портативный инкубатор стоил майору тринадцати единорогов. А еще майор купил «Плазму». Тацу – хорошо, но с АГР как-то спокойней.

Следующая мобилизация началась спустя шесть лет после визита амфибий. На этот раз островок атаковали с воздуха. Тацу достойно принял бой, уничтожив два геликоптера. Киботанкетка «Ха-Го», подбитая Ёсидой, до сих пор ржавеет в торфе.

К тому времени мальчишки уже научились ловить креветок и надолго задерживать дыхание, устанавливая ловушки на подводных тропах крабов. Снимая с мертвого танкиста бронежилет, изрезанный сюрикэнами, мальчики в два голоса кричали «Нинге»[5]:

Ватаси-но нинге ва ей нинге
Мэ ва поцутири то иродзиро дэ
Тиисай кути мото айрасий
Ватаси-но нинге ва ей нинге.

А майор улыбался и тихонечко подпевал:

Моя кукла – хорошая кукла.
Споешь ей песенку – тут же засыпает.
Оставляешь одну – и то не плачет.
Моя кукла – хорошая кукла.

* * *

Жемчужины, приклеенные к системам воздухоочистки, блестят перламутром.

О, Великая Мать Аматэрасу, сегодня!

Ёсида подзывает сыновей.

– Сфагны сплетают ветви, поддерживая друг друга. Так и среди родственников заведено. Сегодня многое решится, и я не смогу вам помочь. Но вы должны быть вместе, пусть даже вас разделяют тысячи дней трясины! Ясно вам?!

– Да, отец.

– Да.

Неторопливо сфокусировав фотоэлементы, Ёсида смотрит в глаза сыновей, столь совершенные, что хрусталикам еще долго ждать замены. Медлить нельзя, на пределе восприятия сенсоров старик чувствует, как дрожит Топь в предвкушении битвы.

– Одевайтесь.

Мальчишки исполняют приказ отца. Сначала набедренные повязки и рубахи. Дважды обхватывают талии пояса. Белые повязки-хатимаки – символ презрения к смерти – исчезают под рогатыми шлемами.

Икки готов. Мура не отстает от брата. Лица мальчиков – две звезды, отраженные в Топи, две капли воды на запястье старика Ёсиды.

Икки моргает под броней маски. Мура тоже не знает, зачем понадобился этот маскарад.