Пока еще жив

Он повесил на дверь табличку «не беспокоить», запер дверь на задвижку, вскрыл первый пакет, достал автомобильный аккумулятор и поставил его на валявшийся на круглом столике журнал «Суссекс лайф». Из другого пакета были извлечены шесть термометров и монтировка. За ними последовала бутылка соляной кислоты, замаскированная ярлычком с надписью «растворитель». Ее Дрейтон поставил на другой журнал, «Весь Брайтон». Вторая бутылка содержала хлор. Последняя покупка была из «Мазеркэйр».

Отступив в сторонку, он оглядел все и улыбнулся. Когда умираешь, тебе уже не о чем беспокоиться, и это замечательно. В голове вертелась цитата, но имя автора выскакивало из памяти, никак не давалось.

«Мечта о смерти — для тех, в чьем сердце страх; мертвым больше нечего бояться».

А ведь верно сказано. Да, верно. Знаешь ли ты эту цитату, Ларри Брукер? Максим Броуди? Гея Лафайет?

Знаете ли вы, с кем имеете дело?

С человеком, который ничего больше не боится!

С человеком, располагающим всем необходимым для изготовления дихлорида ртути. И знающим, как это сделать!

Прежде чем стать хреновым сценаристом, он был вполне успешным химиком-технологом.

Дихлорид ртути — это не соль, но линейная трехатомная молекула. Отсюда его свойства.

А вы это знали? Ларри Брукер? Максим Броуди? И ты, стерва, Гея Лафайет?

Скоро узнаете.

Зазвонил телефон. Он ответил резко — сейчас все, что отвлекало, раздражало.

Приветливый женский голос произнес:

— Джерри Бакстер?

Он вспомнил этот голос.

— Да.

— Вы не пришли сегодня на примерку. Я хотела бы уточнить, вас еще интересует наше предложение по съемкам в «Королевской любовнице»?

Дрейтон Уилер сдержал раздражение.

— Извините. У меня была важная встреча.

— Все в порядке, Джерри. Без проблем. Если погода не помешает, съемки начнутся возле Павильона в понедельник утром. Сможете подойти завтра?

Он задумался, а потому ответил не сразу.

— Конечно.

69

Свободное парковочное место Клио нашла в двух улицах от дома. Был вечер пятницы, и часы показывали начало шестого. Дождь прекратился, ветерок расчищал небо от туч. Смертельно усталая, но счастливая, она выбралась из своего компактного «ауди». Впереди целый уик-энд! Словно в ответ на ее настроение, ребенок двинул ножкой.

— Ты тоже доволен, а, Пузырь?

Клио взяла с сиденья сумочку, заперла дверцу и неторопливо направилась к дому, совершенно не подозревая, что из взятого напрокат «фольксвагена», следовавшего за «ауди» от самого морга, за ней наблюдает пара глаз.

— Warum starrst du die dicke Frau ап?[11] — спросил мальчик.

Женщина за рулем ответила по-немецки:

— Она не толстая, милый. Она носит ребеночка.

— Чьего ребеночка? — спросил мальчик по-немецки.

Она не ответила, провожая женщину полным ненависти взглядом.

— Чьего ребеночка, мама?

Она молчала, прислушиваясь к тому вихрю эмоций, что поднялся где-то в глубине ее души.

— Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Она вышла из машины и зашагала по улице, миновав опустевшее «ауди». Потом, стараясь сохранить беспечный вид и не привлечь к себе внимания, повернулась к машине Клио.

На капоте лежал тонкий слой пыли, кое-где оставили свой след чайки. Крышу починили наспех, заклеив порез клейкой лентой. Но слова, процарапанные на бампере, были на месте и читались вполне ясно.

ПОЛИЦЕЙСКАЯ ШЛЮХА. ТВОЙ РЕБЕНОК СЛЕДУЮЩИЙ.

70

Анна расхаживала по своему музею, целиком и полностью посвященному Гее, с бокалом мартини в руке. Сегодня она пила — совершенно сознательно и намеренно — другой коктейль, «Манхэттен». Две части бурбона, одна красного мартини, немного ангостуры и вишенка-мараскина на стебельке — все в бокале мартини.

Она пила его назло Гее.

Пила, чтобы напиться.

Третий мартини за вечер. Сегодня пятница. На работу завтра не надо. Так что можно надраться вдрызг.

В среду ее оскорбили и унизили так, как никогда не оскорбляли и не унижали за всю жизнь. У нее до сих пор горело лицо. В ушах до сих пор стоял смех свидетелей ее позора.

Остановившись перед картонной фигурой кумира, Анна долго смотрела в голубые глаза.

— Что не так? А? Скажи! Я твоя фанатка. Я — Номер Первый. Как же ты могла отвернуться от меня? Ответь, почему? Эй? Слышишь? Нашла кого-то другого? Кого-то, кому ты дороже, чем мне?

Нет, такое невозможно.

Никак.

— Я живу только ради тебя. Неужели ты этого не знаешь? Неужели тебе наплевать? Кроме тебя, меня никто не любит. Ты — единственная.

В левой руке у нее был нож. Кукри. Кривой нож, привезенный кем-то из ее предков из далекого Непала. Нож, взятый у мертвого солдата-гуркха. Гуркхи были смелым народом и не боялись смерти.