Пока еще жив

Она так резко повернула ключ, что даже испугалась — не сломала ли. Мотор тут же отозвался рокотом. Она посмотрела в зеркало и дала газу. Покрышки взвизгнули, и кока-кола выплеснулась на ее протестующего сына.

74

— Повезло еще, что дождя нет, — сказал Дрейтон Уилер и повернулся, словно ища подтверждение своей правоты, к неуклюжей женщине, стоявшей за ним в длинной очереди, протянувшейся от главного входа к ипподрому, в помещении которого собирали актеров массовки.

Она оторвалась от газеты и несколько секунд смотрела на довольно странного мужчину, стоящего в очереди на регистрацию.

— Очень повезло.

«Определенно странный», — подумала она. Долговязый, какой-то неловкий, с седой мальчишеской челкой, выглядывающей из-под козырька линялой бейсболки. Весь дерганый, лицо в морщинах, как будто постоянно хмурится, как будто ему приходится сдерживать закипающую злость, и цвет кожи нездоровый, болезненно-землистый. В очереди стояло человек пятьдесят, самых разных, и все ждали — оформления на работу и примерки костюмов. Они простояли здесь уже больше часа, под холодным ветром. Белые столбики отмечали овальный беговой круг, а с вершины холма открывался прекрасный вид на город и, южнее, на пристань и Пролив.

Внезапно от головы очереди послышался бодрый женский голос:

— Семья Хейзелдайн здесь? Пол Хейзелдайн, Шарлотта Хейзелдайн, Изабель Хейзелдайн и Джессика Хейзелдайн? С песиком Бенсоном? Если вы здесь, дайте знать, пожалуйста! Пройдите к голове очереди!

Уилер посмотрел на часы.

— Еще час точно простоим. — Он взглянул на женщину, бывшую примерно одного с ним возраста. Угловатое лицо, блондинистые волосы в стиле Геи с той фотографии, что появилась в сегодняшнем номере местной газеты вместе с заметкой о съемках фильма.

Его фильма.

Фильма по украденному у него сценарию.

Секс был бы кстати. Женщина не отличалась привлекательностью, но, похоже, была одинока и не безобразна. По крайней мере, лицо пакетом накрывать не придется. Кольца на пальце нет. Хорошие ноги. Он вообще оценивал женщин по ногам. Может, и она не против? Может, если разыграть партию верно, ему удастся заманить ее к себе в номер, потом, после примерки? Отвлечься от лица, сосредоточиться на ногах. Прибор пока функционировал неплохо — сказывалось побочное действие транквилизаторов, которые он принимал, чтобы забыть о близкой смерти. Она одна, и он один.

— Занимались этим раньше? — спросил он, делая первый, пробный шаг.

— Вообще-то это не ваше дело. — Она закрылась от него газетой со статьей о Гее и о съемках, которые начинались в понедельник.

«Стерва, — думала женщина. — Какая же ты стерва, Гея. Я, пожалуй, подумаю и дам тебе еще один шанс. Понятно? Только один шанс. И лишь потому, что мы любим друг друга».

Судя по покаянному выражению на лице Геи, та пыталась послать ей какой-то сигнал. Извинение.

«Почти поздно. Но, возможно, я все же дам тебе шанс. Пока еще не решила».

Она опустила газету.

— Вообще-то я делаю это лишь потому, что мы с Геей подруги.

— Кроме шуток?

Она горделиво улыбнулась:

— Восхитительна, да?

— Вы так полагаете?

— Она себя покажет!

— Думаете? Боже!

— Насколько я поняла, сценарий — полный отстой, но Гея превратит фильм в конфетку.

— Отстой? Леди, вы сказали, что сценарий отстой?

— Тот, кто его писал, понятия не имел о подлинных отношениях между Георгом и Марией. Но это ведь Голливуд, верно?

— Мне не нравится ваш тон.

— Да пошел ты.

— И ты тоже. — Он сердито зыркнул на нее и уже хотел сказать, что это он написал сценарий, что его версия событий правильная, независимо от того, во что превратили ее эти олухи, Брукер и Броуди. Хотел, но не сказал. Только отвернулся, заталкивая внутрь злость.

Следующие девяносто минут стояли молча. Наконец подошла его очередь. Он назвался Джерри Бакстером, получил график съемок и расписание на понедельник, после чего его отправили наверх, в примерочную. Он уже уходил, когда цветущая девушка за столом улыбнулась следующему из очереди.

— Ваше имя, пожалуйста?

— Анна Галишия.

— У вас есть опыт работы? Вы уже снимались?

— Вообще-то я подруга Геи.

— Правда?

— Правда.

— Вам следовало бы попросить ее связаться с нами — не пришлось бы стоять в очереди.

— Не люблю беспокоить ее, когда она репетирует. Ей нужно вжиться в роль, прежде чем играть.

— Я так и слышала.

— Оно так и есть.

Анна Галишия заполнила нужный бланк, вписав все требуемые данные, получила график съемок, расписание на понедельник и отправилась в женскую примерочную.

Десятки женщин, пожилых и средних лет, толстух и худышек, втискивались в нелепые костюмы и напяливали пышные парики. Одни пришли сюда ради денег, ради шестидесяти пяти фунтов в день. Других привело тщеславие. Третьи явились позабавиться.

И никто не пришел за тем же, что и она.

Никто не пришел потому, что получил персональное приглашение от Геи. А вот она получила. Гея хотела исправиться, извиниться за свое поведение в Гранд-отеле. Она была не в духе и теперь искренне сожалеет, что так получилось.

Что ж, у Анны большое, доброе сердце. Она знает, как прощать.

И она уже простила.

75