Пока это длится

Я взял пленку с плиты и запах мясного рулета и кукурузы ударил в меня. Я был голоден. Образ Евы, фиксирующей мою тарелку, аккуратно обертывающую ее и принесшей ее сюда для меня, зашевелился в груди. Будь я проклят, если это не будет трудно. К счастью, я выучил в раннем возрасте, что самосохранение было единственным способом выжить с твоей нетронутой душей.

Или, может быть, я уже потерял свою душу. Я сомневался, что Бог позволил кому-то вроде меня иметь какой-либо подарок от него. Было весьма вероятно, что я родился без него.

* * *

Вода в озере была теплее с каждым жарким днем. Было еще холоднее ста градусов тепла, отчего было трудно сделать несколько глубоких вдохов. Я быстро наклонил голову под поверхностью и намочил мои волосы, откидывая их с моего лица.

Звук захлопывающейся двери машины привлек мое внимание, когда я вынырнул на поверхность. Я развернулся в воде, чтобы увидеть, как Ева шла мне навстречу. Дерьмо. Что она делает сейчас? Я сделал все, что я мог придумать, чтобы заставить ее оставить меня в покое, черт побери. Ее длинные каштановые волосы свободно спадали по ее спине, и ее плоский загорелый живот был оголен. Маленький красный топ, в который она была одета с проклятыми отрезанными шортами, заставили мою кровь бурлить.

Я должен оторваться и игнорировать ее, но она была так чертовски красива и это было тяжело. Я не позволял себе смотреть на нее в течение недели. Она остановилась на берегу и стала стягивать ее короткий топ. Что за черт? Красный кружевной бюстгальтер прикрывал ее грудь, и, хотя я должен радоваться, что это был не лучше, чем голые вещи. Это было чертовски сексуально, как ад. Когда ее руки потянулись к краю ее шорт, я открыл рот, чтобы остановить ее, но она начала стягивать из них. Пара соответствующих красных кружевных трусиков, почти ничего не прикрывающих, заставили меня прикусить язык.

— Ты собираешься поговорить со мной, — потребовала она, ступая в воду. Я хотел поспорить с ней, но она шла в воду в красных чертовых трусиках. Я не мог сформировать слова.

— Где ты был? — спросила она, покрывая пространство между нами.

Я не мог забыть. Я не мог сломаться. У нее была сила сломать меня. Никто никогда не имел такой власть, только могла бы это сделать. Если я позволю ей в дальнейшем, она может полностью уничтожить меня. Я был слаб, где она была обеспокоена. Я не мог быть слабым. Она отвергла меня уже. Почему она была так чертовски настроена поговорить со мной сейчас? Меня не отвергали. Я был единственным, кто отвергал. Я не давал никому шанса решить, что я не был достаточно хорош.

— Я не думаю, что это твое собачье дело, милая? — Я протянул скучающим тоном.

Она напряглась, и прекратила идти. Хорошо. Если она бы подошла слишком близко, я собирался схватить ее и забыть о том, как она не думала, что я был недостаточно хорош для нее. Ей было стыдно за меня. Я цеплялся за эту мысль, когда ее пухлые сиськи играли в прятки с водой. Дразнили меня.

— Почему ты так себя ведешь? — спросила она. Боль в ее голосе сделала трещину в моей стене. Мне нужно было избавиться от нее до того, как я сделал бы ошибку.

— Я просто был собой.

Она нахмурилась, — Это не ты. Ты не холодный и не противный.

Я сжал руки в кулаки под водой, чтобы удержаться от того, чтобы дотянуться и притянуть ее сладкое маленькое тело к себе и попробовать ее вкус. Еще одно воспоминание осталось со мной, когда я ушел. Она мне отказала. Она бы только сделала это снова.

— Ну, чего ты хочешь, малыш? Ты хочешь, чтобы я заботиться о том, что горячее тело, которое ты показываешь, это реклама? Потому что я не прочь заставить его чувствовать себя хорошо. Ты можешь завестись моими пальцами или ты готова, чтобы я похоронил себя внутри тебя сейчас? Ты хочешь знать, каково это-трахать плохого мальчика? Это довольно чертовски хорошо или так мне сказали. Они всегда возвращались снова и снова.

— Кейдж, не делай этого, — выдохнула она.

— Не делать чего? Говорить тебе правду обо мне? Ты всегда меня понимала. Вот почему ты хотела оставить меня своим маленьким грязным секретом. Я привык к этому, Ева. Я был диким кайфом для многих женщин.

— Прекрати, эт не то, кто ты есть.

Я сделал шаг в ее сторону, и мое сердце забилось в моей груди болезненно. Слезы, наполнившие ее глаза были всем, с чем я мог бы справиться. Я ненавидел себя за ужасное дерьмо, вышедшее из моих уст.

— Да, детка, тот. Но не беспокойся. Я буду в порядке. Ты мне отказала и прибежало больше других. Несколько горячих маленьких девушек из клуба заставили меня почувствовать себя намного лучше в эти выходные.

Прежде чем я успел убираться от нее прочь, она повернулась и поспешила к берегу. Боль в груди стала невыносимой. Я наклонился и положил руки на колени. Бляяяять. Это больно.

Джип взревел, и я слушал, как она уехала. Она убежала снова, но на этот раз я заставил ее сбежать.

Я встал, закинул голову назад и закричал, “УБЛЮДОК”, когда солнца обрушились на меня. Насмехаясь надо мной. Насмехаясь над моей жизнью.

Ева.