Пока это длится

— Черт, детка. Ты такая узкая, — прорычал он, ухватив меня за бедра и заставив замереть. Я опустилась вниз и боль от растяжения была такой возбуждающей.

— Остановись. Не надо. Я сделаю тебе больно. Пожалуйста. Просто дай мне минуту. Мне нужно сделать это нежно, — его дыхание было затрудненным, а его слова отрывистыми.

Я позволила ему опустить меня ниже и я вскрикнула, когда боль усилилась. Он замер.

— Ева? — спросил он голом, полным тревоги. Неужели ему тоже было больно? Неужели я была слишком узкой?

— Да?. — Господи, не позволяй ему останавливаться.

— Ты девственица.

Я нервно сглотнула, — Да.

— О, черт, — прорычал он и начал выходить из меня.

— Нет, пожалуйста, не надо, — умоляла я, когда он приподнял меня над собой.

Он перевернул меня на спину и посмотрел вниз на меня. — Я хочу этого. Помоги мне господи, я не заслуживаю этого, но я так чертовски этого хочу. Ты. Уверена? — На его лице отражалась пытка. Я подняла руки и обхватила его лицо, проведя большим пальцем по его скуле.

— Да. Пожалуйста, Кейдж. Это то, что я хочу, — ответила я.

Он закрыл глаза и прерывисто вздохнул.

— Хорошо. — Он разместился между моих ног, держа свой вес надо мной. — Я никогда не занимался этим с девственницей, Ева. Я очень сильно постраюсь не сделать тебе больно.

— А тебе будет больно? — спросила я, думая о его тревожном выражении лица, когда он сказал, что я слишком узкая.

Он улыбнулся.

— Я окажусь так близко к раю, как я еще никогда не был, детка.

О. Господи.

Я наблюдала за его лицом, когда он вошел в меня. Когда внутри меня все достаточно растянулось, мне уже не было так больно. Видя удовольствие на лице Кейджа, когда он погружался глубже в меня, взбудоражило во мне желание сделать толчок ему навстречу. Мне нравилось осознавать, что я доставляла ему такое удовольствие.

Он остановился и его взгляд опустился на меня.

— Сейчас будет больно. Я сделаю это быстро, а затем остановлюсь, чтобы ты привыкла.

— Хорошо.

Кейдж крепко закрыл глаза и резко погрузился в меня. Острая боль заставила меня задержать дыхание. Он уткнулся лицом в мою шею и начал осыпать ее поцелуями, шепча мне на ухо, как это приятно.

— Я внутри тебя и там так тепло и узко. Это словно чертова перчатка, детка.

Слушая то, как он говорит, какие ощущения он испытывает, заставило меня вновь погрузиться в удовольствие с полной силой. Я хотела, чтобы он начал двигаться. Приподняв мои бедра, он скользнул еще глубже в меня.

— О, господи, Ева, — прорычал он, выходя из меня, а затем вновь погрузившись обратно.

Я подняла ноги вверх, чтобы обхватить его бедра и он издал ободряющий рык удовольствия.

— Это превосходно. Ты превосходна, — тяжело дышал он.

Я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Его дыхание становилось все чаще, когда его руки сгибались от каждого толчка.

— Черт, детка, ты такая обалденно узкая, — простонал он.

Я приподнялась, встречая каждый его толчок. Мне хотелось большего. Я не могла насытиться.

Кейдж зарычал и вышел из меня.

— Нет, не надо, — закричала я, когда он раздвинул мои ноги и опустил между них свое лицо. Первое скольжение его языка по моей коже вознесло меня до небес. Я услышала собственный крик и то, как имя Кейджа вырывалось из моей груди, когда я резко поддалась навстречу его лицу. Он издал громкий стон не останавливаясь.

Он замедлился и наконец поднял голову. Как бы невероятно это не было, но я хотела насладиться им внутри себя.

— Почему ты остановился?

Он вытер рот тыльной стороной ладони и вновь лег рядом со мной.

— Я не надел презерватив. Я никогда прежде об этом не забывал. Я всегда его надевал. Всегда. Я не осознал это, пока не был готов кончить внутри тебя. Мне нужно было выйти из тебя.

— Так ты не… — я помедлила, злясь на то, что он в который раз не кончил.

Он усмехнулся, — О, нет, я сделал это. Чертово напряжение.

Нахмурившись, я взглянула на него.

— Мне придется менять простыни, — объяснил он.

— О, — ответила. Я хотела сделать это снова и я хотела, чтобы он кончил во мне. — У тебя есть презерватив? — спросила я, перевернувшись так, что смогла дотронуться до его соска с пирсингом.

— У меня всегда есть презерватив, — ответил он.

Улыбнувшись, я поцеловала его колечко.

— Сколько времени должно пройти, прежде чем ты сможешь сделать это снова?

Он взметнул бровь вверх от удивления.

— Это касается не меня. Я могу сделать это прямо сейчас, но тебе будет больно, — он провел большим пальцем по моей нижней губе, — потому что ты была такой узкой. Клянусь, Ева, ничего с этим не может сравниться.

— Мне не больно, — заверила я его, скользнув бедрами вперед, чтобы я могла прижаться к нему.

— Нет, тебе больно. Вот увидишь, утром ты это почувствуешь.

Надув губы, я откинулась назад и скрестила руки на груди. Кейдж округлил глаза, глядя на это и я еле сдержала улыбку. — И когда мы сможем снова это сделать?

Кейдж облокотился на локоть и встретился со мной взглядом. — В любое удобное для тебя время. Я весь твой. — Ухмыльнулся он, — Если ты не перестанешь дуться, я решу, что твоя боль сможет смягчиться другим способом.

Я прижалась к нему, сгорая от любопытства, — Что это значит?