«Пока горит свеча…» Очерки по истории кафедры зоологии беспозвоночных Московского государственного университета

Со второй половины 1920-х годов в университете стала осуществляться политика приема студентов по классовому признаку. В университет направляли рабочих и крестьян «от сохи», малообразованную молодежь, которая должна была стать опорой нового общественного строя. Для поступления в университет в 1920-е годы не требовалось документов об образовании, достаточно было иметь справку о пролетарском или бедняцком происхождении (а без такой справки молодой человек не мог поступить в университет, даже при наличии хорошего образования). Среди пролетарской молодежи были и талантливые самородки, ставшие впоследствии видными учеными, и проходимцы, делавшие карьеру по партийной линии, и просто случайные люди. С этого времени изменился и весь облик университета. Грязь, мусор, заплеванные коридоры, загаженные и испещренные ругательствами туалеты, грязные столовые с хамоватыми подавальщицами, – все это стало обыденностью на десятилетия. Профессора, лишенные каких-либо привилегий, должны были покорно стоять в длинных очередях в общих столовых, ходить в те же грязные туалеты. Пока университет сохранял свою автономию, его руководство поддерживало чистоту и порядок даже в трудные годы гражданской войны и военного коммунизма. Разруха началась уже в относительно благополучные 1920-е годы, и это была, прежде всего, «разруха в головах», по образному выражению М.А. Булгакова.

Многие профессора находили постыдным получать жалованье за службу «хамской власти». Они оправдывались тем, что служат не власти, а науке и образованию. Проф. Г.А. Кожевников говорил, что хотя он и служит новой власти, но советских газет не читает «из принципа». «Так ведь других же нет» – говорили ему. «Вот вы никаких и не читайте», – отвечал Г.А. Кожевников. Читатель без труда узнает в этом диалоге высказывания профессора Филиппа Филипповича Преображенского из романа М.А. Булгакова «Собачье сердце». Наверное, так говорили многие профессора, а М.А. Булгаков хорошо знал профессорскую среду Московского университета. Многие черты характера Г. А. Кожевникова были отражены М.А. Булгаковым в образе другого персонажа – профессора В.И. Персикова из романа «Роковые яйца» (см. выше), хотя сама фамилия главного героя этого романа представляет собой трансформацию фамилии Георгия Георгиевича Абрикосова – тогда еще молодого сотрудника Зоологического музея МГУ. Знаменитая семья Абрикосовых не могла не быть известной М.А. Булгакову. К ней принадлежали промышленники (до революции они владели кондитерской фабрикой «Абрикосов и Эйнем», которая существует до сих пор под названием «Красный Октябрь»), известные деятели науки, культуры и медицины (например, выдающийся патологоанатом академик А.И. Абрикосов). Кстати, недавний лауреат Нобелевской премии 2003 г. физик А.А. Абрикосов – тоже из этой семьи.

Год «великого перелома» – 1929 – был годом больших перемен и в Московском университете. Потеряли свои посты многие выдающиеся ученые старого университета. На их места назначались молодые выдвиженцы, лояльные к большевистскому режиму. Не мог устраивать новую администрацию и типичный дореволюционный профессор Г.А. Кожевников. В 1929 г. он был отстранен от заведования Зоологическим музеем. На этот пост был назначен И.И. Месяцев, который одновременно стал деканом физико-математического факультета МГУ. Иван Илларионович Месяцев участвовал в революции 1905 г. (тогда студенческая боевая дружина сражалась на баррикадах с правительственными войсками и казаками; интересно, что в ноябре 1917 г. московские студенты вместе с юнкерами с оружием в руках боролись уже против большевиков), а в 1929 г. вступил в ВКП (б). И.И. Месяцев казался новым властям более подходящим руководителем, чем старорежимный Г.А. Кожевников. Последнему даже не оставили никакого лекционного курса, и встал вопрос о самом пребывании Г.А. Кожевникова в стенах университета. Грустные растерянные глаза Г.А. Кожевникова на фотографиях тех лет, – не являются ли они отражением того печального недоумения от всего происходящего, которое испытывал воспитанный в старых традициях добросердечный профессор? Г.А. Кожевников остался в университете благодаря помощи своего ученика В.В. Алпатова, который зачислил его в штат своей лаборатории при содействии декана А.М. Быховской (эта замечательная женщина впоследствии едва не стала жертвой сталинских репрессий). Позднее декан географического факультета А.Ф. Мирчинк предоставил Г.А. Кожевникову возможность читать курс зоологии на своем факультете.

Г.А. Кожевников много занимался практическими задачами пчеловодства, а также читал лекции на курсах пчеловодов. С началом коллективизации к пчеловодам появились политические претензии: пчелы никак не хотели жить в колхозах, и пасечники оставались одной из последних групп сельских единоличников. Как специалист по пчелам попал под общую гребенку и Г.А. Кожевников. Его стали вызывать на ночные допросы в ГПУ. После одного из таких допросов Г.А. Кожевников скоропостижно скончался от инсульта. Это произошло в 1933 г.