Пока греет огонь

Часть I

ПРОЩАЙ, КАВКАЗ!

—Что же тебе подарить на память о Кавказе? - спросил дядя Василий Вовку, впервые приехавшего погостить к родственникам на Северный Кавказ из далекой Сибири. Может, сам подскажешь?

Вовка растерялся от прямого вопроса и замешкался с ответом.

—Шайтана, выпалил он наконец.

—Хороший выбор, согласился дядя Василий. Я уже грешным делом подумал, что позарится мой племяш на какую-нибудь безделушку. А ты, оказывается, свой мужик. Нашенской породы.

Перед отъездом Володя ушел по пыльной дороге далеко от станицы, неся за пазухой сладко дремавшего щенка кавказской овчарки. В широком разливе прошлогодних желтых трав он поднялся на небольшую горку, откуда с одной стороны открывался вид на селение, а с другой вырисовывались горы, и, присев на краешек плоского камня, тяжело вздохнул.

—Посмотри, Шайтан, в последний раз на свою родину. Увидишь ли ты ее еще когда-нибудь, кто знает?

Щенок крутил головой, упорно не желая смотреть ни на каменные исполины, ни на прятавшиеся в зелени садов белые домики станичников. Ему больше нравилось сидеть под рубашкой. Он, поскуливая, тыкался Вовке в грудь.

—Ну вот и простились,— проговорил Вовка.

На следующий день скорый поезд увозил в далекую Сибирь Вову Симакова и его нового друга Шайтана, жалобно скулившего в плетеной корзине, покрытой сверху шерстяным платком. Через каждые полчаса Вова снимал платок и внимательно оглядывал щенка, подкладывал ему ломтики колбасы, сыра, шоколадные конфеты.

Щенок урчал и ел все, что давали, без разбора. Вовка сбегал в конец вагона за водой. Шайтан напился, приподнял мордочку с неповоротливыми от сытости, мутными глазками, посмотрел на Вовку, широко зевнув, потянулся, неуклюже лег на подстилку и, положив голову на передние лапы, уснул.

Мальчишка заворожено смотрел на спящего Шайтана. Щенок во сне посапывал, смешно шевелил черной пуговкой носа и изредка причмокивал.

Вагон мелко вздрагивал, на крутых поворотах метался из стороны в сторону. В такт вагону качалась корзинка. Сладко дремавшему Шайтану казалось, что он пробирается в полутьме сарая к вбежавшей с улицы матери. Она блаженно растянулась на соломенной подстилке и с нетерпением ждет расползшихся по углам щенков!

Шайтан торопится, до матери несчетное число шагов. Падая и вновь поднимаясь, он мужественно перелез через охапку соломы, протиснулся между двумя пустыми ящиками, обогнул два мешка с картошкой и наконец достиг цели.