Пока я не умерла

Отношения ревенент-человек, были, по меньшей мере, симбиотическими. Люди полагались на ревенетов (хоть и неосознанно), как мы полагаемся на врачей или работников скорой помощи: которые спасают наши жизни. Ревенентам нужны люди не только для того, чтобы поддерживать их существование, но и облегчить эмоциональную и физическую боль, которая возникала благодаря их стилю жизни. Или вернее существованию в череде смертей.

Без ревенентов, человечество всё еще будет существовать…возможно, многие просто будут умирать раньше. Без людей ревененты просто перестанут существовать. Не говоря уже о том, что они изначально должны быть людьми.

Система работала в течение долгого времени. Проблемы появились только тогда, когда происходило что-то необычное. Например, когда человек и ревенент влюблялись в друг друга. И вновь моя разум вернулся к уготовленной нам участи. Если же я всё-таки попаду к целителю, если та всё-таки появится, мне нужно будет знать что спрашивать. Пока Винсент прибывает в объяснятельном настроении, я решила копнуть по-глубже.

— Итак, как это работает? Может ревенент умереть, ну в силу естественных причин, и просто. перестать существовать?

— Строго говоря, это возможно, — сказал он. — Но никто не может противостоять искушению пожертвовать собой в конце.

— Подожди, я думала, что чем старше вы становитесь, тем меньше вы страдаете, — сказала я, смутившись.

— До определенного момента, а потом, когда приходит время смерти для обычного человека, то, как будто бы запускается маятник, только в обратную сторону и страдания становятся просто невыносимыми.

Я вздрогнула, и, заметив это, Винсент обнял меня и прижал к себе, пока мы шли.

— Гаспар говорил мне, что знавал когда-то одного итальянского ревенента — Лоренцо, что ли. Этому парню было лет сто и он решил, что довольно с него смертей и решал больше не умирать. Он решил изолироваться и жил отшельником. О нем никто ничего не слышал в течение десятилетий, пока однажды его сородичи не получили от него весточки, с просьбой о помощи.

— Они пришли к нему, тогдашнему ему уже было лет восемьдесят по человеческим меркам, и они помогли ему найти кого-нибудь, кого нужно было спасать. Он сказал, что его физические и психические страдания напоминали волны прилива, происходящие с разрывом в несколько дней. Жажда принести себя в жертву для кого-то была слишком велика, чтобы позволить ему просто лечь и умереть, а это все, чего он хотел.

Мы оба на долгое время погрузились в молчание, размышляя про последствия нашей собственной истории.

Неважно кому, мне или Винсенту, удалось бы найти способ, чтобы он не страдал, нам бы не удалось избежать одной из нескольких трагических концовок. И если бы ему удалось прожить столько же лет, сколько я, то в итоге, как ревенет он мог дойти до такого состояния, что не смог бы сопротивляться своей природе. Будь ему восемьдесят, больше или меньше лет. Он пожертвовал бы своей жизнью ради кого-то и проснуться через три дня восемнадцатилетним. Я бы умерла, а он остался бы бессмертным. И от этого никуда не деться.

Почувствовав, что мною завладела безнадежность, Винсент потянул меня к перилам моста. Мы стояли рука об руку, наблюдая за водой и её быстрым течением. Идеальная метафора для непрерывного течения времени.

Глава 23

На следующий день Виолетта прислала мне эсмску, пока я была в школе, не хочу ли я пойти в кино этим вечером.

На что я ответила: Очень много задали домашки. Извини!

"Тогда, как на счет кофе?"

"То что надо! После школы. Сент-Люси."

"Увидимся."

Я улыбнулась, подумав о том, как продвигался её английский. На самом деле, она схватывала на лету! Всего пару недель и она стала почти разговаривать как обычный подросток и не как вдовствующая герцогиня. А когда я услышала, как она говорит по-французски с другими. ну, она, безусловно, старалась подбирать более бытовые предложения.

Она уже сидела в кафе, когда подошла я, и поднялся, чтобы поприветствовать меня с огромной улыбкой на лице. Расцеловав мои щеки, она воскликнула:

— Кейт! Ты была просто потрясающая в субботу ночью!

Мы сели, а она продолжала низвергать на меня свои эмоции, но тихим голосом, чтобы люди, находящиеся поблизости, не смогли подслушать.

— Все еще поверить не могу, что ты так хорошо сражалась всего после нескольких месяцев тренировок. Мы говорили Гаспару об этом, и хотя он отказывался признавать своих заслуг, все же он был очень горд.

— Ты тоже смотрелась очень круто! — говорю я. — Те парни были таким здоровенными. Они был в разы больше тебя, и ты ни дала им ни единого шанса.

Она отмахнулась от похвалы, как будто в том как она дралась и победила не было ничего особенного.

— Итак…что ты думаешь о Винсенте? Мсье, постойте, — Она подозвала, проходящего мимо официанта, чтобы я смогла заказать горячий шоколад.

Я откинулась на спинку своего стула, сидя напротив неё.

— Он был невероятен. Хотя, я рада, что он прикончил моего нума. Не знаю сколько бы мне еще удалось бы продержаться против него.

Она заколебалась, глядя на меня.

— Что? — спросила я, выражение её лица, посеяли семена беспокойства у меня в груди.