Пока я не умерла

— Черт возьми, нет, — ответила она. — Классные ощущения. Я просто не хочу, чтобы ты думал, что со мной всегда вот так. — Он перевел глаза с лица моей сестры на моё и улыбка исчезла с его губ.

— Я думала, это был ты, — ошеломленно сказала я.

— Я тебя не виню, — ответил он.

Мы просто молча таращились друг на друга, пока я не рухнула обратно на сидение, ощупывая мое больное плечо и закрывая глаза, в то время, как весь ужас последних тридцати минут навалился на меня.

— Что случилось? — спросила Джорджия.

Я глубоко вздохнула: — Ох, Джиджи, — сказала я, называя сестру уменьшительным именем, которым я называла ее, когда мы были маленькими. — Когда ты вырубилась, пришел Винсент. Они с Артуром вытащили тебя, но нума… они убили его. А потом забрали его тело, — я ровно секунду себя контролировала, а потом залилась слезами.

— Ох, Кейти-Бин, — она отстранилась от Артура и обняла меня. — Ох, моя бедная Кейти, — сказала она, ее голос задрожал, когда у нее тоже потекли слезы.

И пока такси ехало по притихшим парижским улицам, мы с моей сестрой держались друг за дружку и рыдали.

Когда мы подъехали к дому Жан-Батиста, доктор уже ждал нас. Артур помог Джорджии добраться до гостиной, а затем вышел, закрыв за собой дверь. Мужчина много задавал вопросов Джорджии, что произошло и долго ли она была без сознания, посвятил фонариком ей в глаза, и наконец, заключил, что она здорова. Он предложил ей дантиста, и сделала холодные компрессы и дал коробочек обезболивающих.

У моего больного плеча оказалось треснула ключица. Доктор перебинтовал мне плечо и грудину, и велел мне приложить лед, чтобы уменьшить опухоль.

— Вам обеим нужен отдых, — сказал он нам.

"Ага, непременно", — подумала я. — "Как только доставлю Джорджию домой, я собираюсь заняться поисками Винсента".

Когда я провела доктора к парадной двери, Артур вновь появился с конвертом. Он вручил его человеку, пожал ему руку, затем указал на парадные ворота.

Поворачиваясь ко мне, он, казалось, боролся с собой, поскольку его лицо начало терять свою аристократическую неприветливость. Это незначительное преобразование внезапно сделало его похожим на живого человека, а не на статую из музея восковых фигур.

— Кейт, — сказал он, — прости меня ха то, что произошло. Я должен был сделать больше, чтобы остановить это. Но Виолетта…с ней произошли какие-то странный метаморфозы, но я думал, что смогу привести её в себя. Я и понятия не имел, что она замышляет.

— Даже если ты знал, что она общалась с нума, почему ты ничего не сказал об этом? Ты подвергаешь всех опасности, сохраняя молчание — сказала я, чувствуя кипящую злость внизу живота. Если бы он сделал что-то прежде, то ни чего из этого не произошло бы.

— Все знали, что у Виолетты были связи с нума. И все зависели от той информации, которую получали от них. Но никто, включая меня, не знали, чем она занимается.

— Когда она начала общаться с Николасом, я подумал, что она использует его, чтобы подобраться к парижским нума. Таким образом она могла дразнить их. Заигрывать с ними, прежде чем смогли добраться до них и уничтожить. В былые времена, ей доставляло удовольствие поиграть с нашими врагами, прежде чем прикончить их. Но, когда Винсент сказал мне, что нума известно, как был убит Люсьен, я стал подозревать, что она (неумышленно) сообщила им эту информацию. Я и представить себе не мог, что она действует с ними заодно.

Я уставилась на него. Они с Виолеттой были вместе на протяжение веков. Как он мог не знать, что она затевает? Но его поведение на Монмартре и лицо, когда он смотрел на меня, говорили, что он правдив.

Я подняла глаза, и увидела Жан-Батиста спускающегося по двойной лестнице. Он обычно, выглядящей весь такой подтянутый и военной выправкой, сегодня смотрелся помятым, когда медленно шагал по коридору ко мне. Я знала, Винсент был его любимцем. Его правой рукой. Он считал его сыном. Он остановился передо мной, а затем, в жесте, который был столь ему несвойственным (и я постаралась сделать все возможное, чтобы не расплакаться), когда мое плечо прикоснулось к его, осторожно обнял меня.

— Мне жаль, — всё, что он сказал.

От этих простых слов мне стало ужасно страшно. Это же был Жан-Батист. И он не вел никаких громких речей о том, как мы сможем вернуть Винсента. Не рассказывал о возможностях, к которым стоит приглядеться. Ничего, кроме этих двух слов — что должно быть означает: Нет. Надежды. Потому что по сути именно это он и говорил.

Глава 38

Я помогла Джорджии добраться домой, поблагодарив свою счастливую звезду, что Папи был на работе, а Мами нигде не было видно. Я уложила сестру в постель, и обезболивающее таблетки уже начали действовать, который она приняла полчаса назад. Прежде, чем я вышла из её спальни, она начала засыпать. Когда я уже закрывала дверь, она окрикнула меня сонным голосом: — Кейти-Бин, ты его вернешь. Я точно знаю.