Пока я не закончусь

Я взял смартфон, лёг на кровать, закрыл глаза. Как там Третий поучал? Выделить точку, дотащить ее до прибора, коснуться самым краешком зарядного отверстия. Вроде получается. Экран телефона замерцал, обозначая начало зарядки. Где-то за пять минут удалось добавить двадцать один процент энергии. Неплохо, хотя и скучновато. Приходилось постоянно концентрировать внимание для удержания точки. Тут я услышал как скрипнула дверь и прервал зарядку. В комнату вошла зубастая, на лице которой заживали последние следы наших спаррингов: ссадина на подбородке и разбитая нижняя губа.

— Привет. — произнес я на местном наречии.

Она, разумеется ничего не ответила, а прошлась по комнате и села на край кровати.

— Ты вообще никакие звуки издавать не можешь? — спросил я.

Зубастая скрестила руки в отрицательном жесте. Здесь это используют вместо покачивания головой.

— Общаться записками?

Снова нет.

— Читать? — на всякий случай спросил я.

Девушка махнула ладонью сверху вниз. Жест согласия. Значит она не может говорить, издавать звуки, даже писать, но умеет читать? Очень странно. Ладно. Возможно, у нее какое-то специфическое, магическое повреждение мозга. Я включил телефон и навел на нее камеру. Вспышка.

— Смотри. — я показал изображение ее лица, появившееся на экране.

Девушку это заинтересовало, но не шокировало. В мире магического постапока есть куда более странные вещи.

Несколько минут мы просидели молча. Она говорить не могла, я еще не очень хорошо освоил местную речь. Затем в области шеи у меня возникло знакомое ощущение. Теплое и влажное. Она снова принялась меня облизывать. Это ладно, главное чтобы опять кусаться не начала. Однако, судя по ее поведению, тот случай после армрестлинга был не единичным порывом, а вполне устойчивым желанием. Я, конечно, не против. Тем более заниматься любовными делами на кровати и после купания намного приятнее. Так что я решил ни себе, ни ей в удовольствии не отказывать. Тем более какие ещё могут быть развлечения во время постапока? Компа нет, интернет не берет. Остаются драки, выживание, азартные игры, выпивка и женщины.

От касания ее когтей, я непроизвольно вздрогнул. Уж слишком много боли они мне причинили. Но разум сумел отпинать плохие воспоминания подальше в темный угол памяти. Зубастая помогла мне с рябым вором. Очень во время помогла. Пусть она жестока, но ко мне вроде хорошо относится. Зачем отказываться от взаимного удовольствия ради каких-то обид? Поэтому я увлеченно изучал анатомию зубастых нелюдей на примере доступного образца. Образец хороший, особенно для любителей спортсменок. Был ли я таковым? Мне нравились очень разные женщины. Особенно нравились те, которым нравился я. Смуглая, чуть красноватая кожа, плоский живот с рельефом пресса, средняя грудь с темными пятнами сосков. Еще две татуировки: какой-то узор вдоль позвоночника и череп на внешней стороне бедра.

Когда мы закончили, то я сделал еще несколько фото новой подруги. Она не возражала. В интернет ведь не солью.

Когда мы задремали, то раздался стук. Дверь чуть приоткрылась и донесся голос одного из слуг.

— Скейл велел передать: отряд уходит через пять часов.

В местном часу было примерно шестьдесят четыре земные минуты. Причем, Скейл отличался пунктуальностью. Не удивительно. Думаю, у робоскелета есть встроенные часы.

Как и обещал крашенный мечник, вскоре мне предстояла первая драка в составе отряда хромого. Сильно ли я по этому поводу переживал? Едва ли. Драка так драка. Но интересно глянуть кто враги банды Скейла.

Примерно за два часа до выхода, зубастая покинула меня. Наверное, пошла за снаряжением. Мне тоже следовало приодеться. Я потратил довольно много времени на пристегивание брони и завязывание портянок. Ничего. Привыкну постепенно. В целом снаряжение довольно удобное, относительно легкое и при ходьбе не сильно бряцает.

Примерно через полтора часа за мной зашла служанка. Я впервые узрел внутренний двор форта в тусклых лучах здешнего заката. Банда хромого обжила какую-то древнюю крепость. Три круглые башни примерно в пять этажей, основной корпус откуда я вышел, полуобвалившийся периметр стен. Широкие ворота отсутствовали. От них остался лишь фрагмент ржавой рамки. За стенами форта дорог не было и сразу начинался густой лес привычных кривых деревьев.