Пока я жива

Памятка для мамы

Не бросай Кэла. Не убегай от него, не уезжай в Шотландию, не думай, что какой-то мужчина может быть важнее его. Иначе я не дам тебе спокойно жить. Я буду двигать мебель, сбрасывать на пол предметы и пугать тебя до полусмерти. Будь поласковей с папой. Я серьезно. Я за тобой наблюдаю.

Мама дает мне отхлебнуть воды со льдом. Осторожно кладет мне на лоб мокрую тряпочку.

А потом говорит:

— Я тебя люблю.

Словно три капли крови падают в снег.

Сорок пять

Адам залезает на раскладушку. Она скрипит. Потом затихает.

Я вспоминаю, как он сосал мою грудь. Это было не так давно. Мы лежали в постели у меня в комнате — я его обнимала, он прижимался ко мне, и мне казалось, будто я его мама.

Он обещал быть со мной до конца. Я вынудила его пообещать. Но я не знала, он будет лежать рядом со мной по ночам как примерный бойскаут. Я не знала, что мне будет больно от прикосновений и Адам будет бояться взять меня за руку.

Ему бы коротать ночь с какой-нибудь соблазнительной фигуристой девицей, чье дыхание благоухает апельсинами.

Памятка для Адама. Заботься только о себе. Поступи в университет, заведи кучу друзей, выпивай с ними. Забывай ключи. Смейся. Ешь на завтрак баночную лапшу. Прогуливай лекции. Будь безответственным.

— Спокойной ночи, Тесса, — говорит Адам.

Спокойной ночи, Адам.

— Я звонил медсестре. Она считает, что к сульфату морфина пора добавлять ораморф. — Кто-нибудь приедет сделать укол?

— Сами справимся.

— Когда вы звонили, она опять звала маму.

Я вспоминаю пожар, дым столбом, заполошный перезвон колоколов, изумленные лица людей в толпе, как будто у них что-то украли.

— Адам, если хочешь, я с ней посижу. Иди вниз, посмотри телевизор, поспи. — Я же сказал, что не оставлю ее.

Словно один за другим гасят огни.

Дождь моросит на песок и на голые ноги папа доделывает замок а мы с Кэлом несмотря на дождь набираем в ведерко морской воды для крепостного рва а позже когда выглядывает солнце в каждую башню втыкаем по флажку так что они плещут на ветру а мы покупаем в киоске на дюнах мороженое и папа сидит с нами а когда начинается прилив мы вычерпывает воду чтобы люди в замке не утонули.

— Ладно тебе, Адам. Если мы выдохнемся, Тессе от этого лучше не станет.

— Я не уйду.

В четыре года я едва не свалилась в оловянный рудник а в пять машина перевернулась на шоссе когда же мне было семь мы ездили отдыхать и в фургоне прорвало газ но никто даже не заметил

Я умирала всю жизнь

— Кажется, затихла.

— Гм.

Я слышу только обрывки звуков. Слова проваливаются в трещины, часами где-то блуждают, потом взлетают и садятся мне на грудь.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что не сбежал. Других бы уже и след простыл.

— Я ее люблю.

Сорок шесть

— А, ты проснулась, — замечает Адам.

Он наклоняется и смачивает мне рот губкой. Обтирает губы полотенцем и смазывает вазелином.

— У тебя руки холодные. Хочешь, я погрею их в своих?

От меня воняет. Я чувствую запах собственных газов. Слышу омерзительное тиканье, с которым мое тело истребляет себя. Я тону, исчезаю в кровати.

Пятнадцать, подняться с постели, спуститься в гостиную и чтобы все оказалось шуткой.

Двести девять, выйти замуж за Адама.

Триста, пойти на родительское собрание и услышать от учителя, что наш ребенок — гений. Вернее, все трое — Честер, Дейзи и Мерлин.

Пятьдесят один, два, три. Открыть глаза. Открыть глаза, черт подери.

Не могу, слабею.

Сорок четыре, не падать в пустоту. Не хочу терять сознание, я боюсь.

Сорок пять, не падать в пустоту.

Думать о чем-нибудь. Я не умру, пока буду помнить о горячем дыхании Адама меж моих ног.

Но мысли скачут.

Как будто листья облетают с дерева.

Я даже забываю, о чем думаю.

— Почему она так хрипит?

— Это легкие. Жидкость не выводится, потому что Тесса лежит без движения.

— Ужасный звук.

— Звучит хуже, чем есть на самом деле.

Это Кэл? Я слышу щелчок, когда он дергает за кольцо, и шипение кока-колы в банке.

— А папа твой где? — спрашивает Адам.

— Говорит по телефону. Просит маму приехать.

— Хорошо.

Кэл, что происходит с трупами?

Прах, блеск, дождь.

— Как думаешь, она нас слышит?

— Конечно.

— Потому что я ей кое-что рассказывал.

— Что?

— Не скажу!