Пока хватит сил (ЛП)

— Что между нами действительно что-то есть? — ее голос сорвался, и, Боже, неужели она боялась, что я передумаю? Что я изменю решение, и мы не будем вместе? — Знаешь, почему я все время спрашивала тебя, зачем ты убедил Энтони не жениться на мне? — она мило пожала плечами. — Ну, до того, как ты рассказал мне правду.

Я молча смотрел на нее, ожидая продолжения и не зная, хочу ли знать ответ.

— Я надеялась, что ты не смог смириться с мыслью о том, что он женится на мне, потому что сам хочешь быть со мной. — На ее губах заиграла смущенная улыбка, а щеки стали розовыми.

Я подошел ближе, взял кружку, за которой она пыталась спрятаться, и отставил ее в сторону.

— Я чувствовал себя виноватым с того самого дня, как он расстался с тобой, потому что мне стало легче от того, что все закончилось. И я не понимал, что я за человек, раз радуюсь разорванной помолвке, — признался ей. — Но на самом деле я бы не смог смотреть, как ты идешь с ним к алтарю. И бы сделал что угодно, чтобы не допустить этого, если бы все зашло так далеко.

Ее глаза расширились от моего признания, и она прикусила губу.

Она заслуживала того, чтобы узнать больше. Услышать от меня всю правду. Узнать, как долго я хотел ее. Перебирая пряди ее волос, пропуская их между пальцами, произнес:

— В следующем году мне исполнится сорок, но ощущаю себя намного старше. В армии мы, наверное, стареем быстрее, как собаки, потому что мне кажется, что я уже прожил три жизни. — Отпустил ее волосы и оперся ладонями о стойку, зажав ее в моей новой любимой позе — прямо передо мной, достаточно близко, чтобы чувствовать энергию между нами, но при этом не раствориться в ней. У меня было много времени на сожаления.

Руки Натальи переместились на мой живот и затем поднялись к груди, а ее глаза не отрывались от моих.

— Что ты хочешь сказать?

— Когда я вернулся домой в то Рождество, когда мне было двадцать восемь, и я впервые за много лет увидел тебя… мне пришло на ум одно слово.

— Какое? — прошептала она, сдвинув брови.

— Моя, — ответил, не задумываясь, вспоминая тот момент почти одиннадцатилетней давности, словно это было вчера.

— Но тебе был двадцать один, а мне тогда казалось, что мне уже пятьдесят. Сколько дерьма я сделал. Увидел. — Я отогнал воспоминания, пытавшиеся проникнуть в мои мысли. У меня не было на них времени, мне нужно было, чтобы она поняла, узнала правду. — Я не мог даже подумать о том, чтобы сделать шаг к тебе. Ты была слишком молода. У меня шел десятый год службы на флоте, и я знал, что буду служить еще долго. Я не мог навязать тебе такую жизнь.

Я закрыл глаза и прислонился лбом к ее лбу.

— Когда Энтони сообщил новость о том, что вы встречаетесь, мне показалось, что дверь закрылась навсегда. Даже если когда-то придет время пригласить тебя на свидание… — Мне не нужно было заканчивать. Она и так все поймет.

— А если я скажу, что мне все равно жаль, что ты не был честен со мной в тот день, потому что я была влюблена в тебя уже много лет, что тогда?

От ее слов у меня свело желудок, и я отступил назад, чтобы снова найти ее глаза.

— Я так быстро рассталась с Энтони еще в колледже, потому что чувствовала себя виноватой, встречаясь с ним, ведь все, о чем я могла думать, — это ты. Чувствовала себя ужасным человеком. — Я услышал, как эмоции завибрировали в ее голосе. Я видел правду в ее блестящих зеленых глазах, когда она призналась: — А потом я годами встречалась не с теми мужчинами, пока ждала, что единственный, кого я хотела, придет за мной. Но ты так и не пришел.

Теперь я здесь. Я оттолкнулся от стойки и схватился за горло, чувствуя, как оно сжимается.

— И когда мама заставила нас с Энтони снова быть вместе, я согласилась, потому что уже смирилась. Думала, что ты меня ненавидишь. А еще я знала, что Энтони никогда не сможет разбить мое сердце. Никто не мог его разбить. Потому что никто не был тобой. — Ее нижняя губа задрожала, а глаза закрылись. Я потянулся к ней и обхватил ее руками, крепко прижимая к себе.

Ее сердце билось так сильно, и казалось, будто его ритм сливается с моим, и у нас одинаковый пульс.

Убрав ее волосы от уха, я хрипло прошептал:

— Я не знал.

— Откуда ты мог знать? — она отстранилась, и я обхватил ее лицо ладонями. — Мы оба совершили ошибки. Продолжали бороться с правдой, которая была прямо перед нами. Может быть, мы оба были напуганы? Но нужно продолжать бороться…

— Пока есть силы, — прорычал я, прежде чем мои губы сомкнулись на ее губах. Мне надоело воевать со своими чувствами, прячась за отговорками. Я больше не мог этого делать. Не мог сопротивляться ей.

Я чертовски устал делать это.

Наталья застонала мне в рот, и ее язык скользнул между моих губ. Я запустил одну руку в ее волосы и обхватил затылок, притягивая ее как можно ближе.

Каждая частичка меня пылала. Горячо. Напряженно. До боли.

Но именно то, что я чувствовал в груди, должно было меня добить. Кулак, сжимавший мое сердце, и чувство вины исчезли.

И я снова мог дышать.

Я одним быстрым движением поднял ее, и она обхватила мою спину лодыжками, выгнувшись дугой.