Пока летит пуля (Приключения Кризи - 2)

- Будет воскресенье, и мы кое-кого пригласили на обед. Ничего грандиозного, конечно, мы устраивать не собираемся, обещали прийти человек десять, но все они очень милые. Так ты будешь?

- Ничто меня не остановит, - сказал он. - Может быть, тогда ты выкроишь минутку и мы поговорим о новой квартире? Когда приезжать?

- Около часа. Настройся на то, что быстро обед не кончится. Ты же Кертиса хорошо знаешь. До шести не строй никаких планов. Надеюсь, тебе у нас понравится. Компания соберется очень пестрая.

Сенатор улыбнулся.

- Да, друзья у тебя бывают иногда со странностями. С нетерпением жду встречи. Пока, дорогая.

Миллер вышел из кухни, держа в руке листок бумаги, на котором было кратко записано содержание беседы. Он положил его на стойку бара, и оба мужчины стали изучать переданную им информацию.

Взяв в руку карандаш, Миллер подчеркнул несколько ключевых предложений. Потом он кивнул сенатору, они взяли свои напитки и вышли в сад.

- Да, наживку они проглотили, - удовлетворенно сказал Миллер. - Сегодня с часа до шести шесть боевиков Моретти вылетели из детройтского аэропорта в разных направлениях. - Австралиец улыбнулся, видимо, очень довольный собой. Потом он взглянул на сенатора. - Все правильно. Они не настолько глупы, чтобы всей командой отправиться в Денвер. Это было бы слишком очевидно. Но поскольку все они вылетели в течение пяти часов, значит, слежку ФБР они не обнаружили. Иначе их отъезд растянулся бы дня на два-три. - Он снова бросил взгляд на листок бумаги, который держал в руке, и сказал: - Сенатор, вам надо назначить встречу с Николь через четыре дня.

- Зачем же так долго ждать? - нетерпеливо спросил Грэйнджер. - Мне бы хотелось как можно скорее покончить со всей этой дьявольской заварухой и вернуться к нормальной жизни.

- Дело в том, сенатор, что я ожидаю подкрепления, - ответил Миллер. - У Моретти здесь есть уже два-три боевика, значит, всего их будет девять-десять.

- А что за подкрепление к тебе должно прибыть?

- Один человек.

Грэйнджер скептически взглянул на него.

- Значит, шестеро против девяти-десяти? Не очень утешающее соотношение сил, Фрэнк.

Австралиец широко улыбался.

- Отличное соотношение сил, сенатор, - сказал он. - Просто прекрасное.

Глава 38

Джеймс Грэйнджер был напряжен, но страха не чувствовал. Наступало время первой опасной ситуации. Две минуты назад он прошел через кухню и, любезно раскланявшись с удивленным шеф-поваром, вышел из ресторана с черного хода. Оказался он на широкой улице, обсаженной высокими деревьями. Синий "форд" стоял именно там, где сказал Фрэнк. Он же объяснил сенатору, что до выхода на улицу его будут прикрывать, поэтому он будет в относительной безопасности. Сенатор натянул белые нитяные перчатки, которые дал ему Фрэнк.

Напряжение нарастало. На улице, в самой гуще движения, глаза его неотрывно следили за проезжавшими мимо автомобилями, а когда сенатор остановился на красном сигнале светофора, - за пешеходами.

Грэйнджер доехал до нужного ему дома, расположенного на тихой, спокойной улице с трехполосным движением, всего за три минуты. Машину, как ему велели, он поставил в пятидесяти ярдах от здания. Волнение все усиливалось. Сенатор чувствовал, как сильно он нервничает. Он огляделся. На противоположной стороне улицы пожилая женщина выгуливала ухоженного карликового пуделя. Дальше, взявшись за руки, шла влюбленная парочка. Он дождался, пока они поравнялись с машиной, быстро вышел из нее, запер дверь и пошел следом за молодыми людьми. Когда они подошли к дому, сенатор свернул к подъезду.

В стене около двери была вмонтирована панель домофона. Он встал прямо перед ней, загородив собой цифровую панель от посторонних взглядов, и набрал двести четвертый номер. Ему тут же ответил голос Николь. Следуя инструкции Фрэнка, он произнес в микрофон:

- Это Джим. Пятьсот пять.

Щелкнул язычок замка, дверь открылась.

С глубоким облегчением сенатор вошел в подъезд.

Лифт находился прямо перед ним, лестница - правее. Следуя инструкции, он поднялся по лестнице на третий этаж. В дверном проеме двести четвертой квартиры стоял Миллер. В правой руке он держал пистолет. Австралиец на шаг отступил, пропустил Грэйнджера в квартиру, а сам остался у двери еще минуты две, прислушиваясь, не раздастся ли каких-нибудь подозрительных звуков. В комнате сидела женщина. Она и впрямь была красива: длинные темные прямые волосы, высокие скулы, полные алые губы. Одета она была совсем не как любовница важного человека - на ней была джинсовая рубашка, заправленная в джинсы.