Пока любовь не оживит меня

– Мой брат теперь не один. Признаюсь, что не хотел видеть тебя в родственницах, но сейчас, мне кажется, это самым лучшим выигрышем. Я всегда желал Реду только счастья, и он его заслужил. Добро пожаловать в семью, Санта, – от его весёлой речи цокаю и недовольно закатываю глаза.

– Не находишь, что сейчас не время шутить?

– А кто сказал про шутки, ведь теперь у вас с Редом будет… – его голос обрывает неприятное пищание.

– Что это? – Кривлюсь я.

– Будь готова… оденься и жди меня, – Джо выскакивает за дверь, а пищание превращается в воющую сирену где-то на улице. Вот… вот оно. Я же чувствовала, что всё разрушится. Ред не успеет.

Набрасываю на себя пальто и подхватываю сумку. От страха и паники, которые невольно стягивают сознание, ищу что-то, чем смогу обороняться. Нож, лежащий на тумбочке. Подбегаю к нему и уверенно беру его. Нет, просто так не сдамся. И призову всю свою ненависть, чтобы дождаться Реда здесь. Прислушиваюсь, сирена замолкает, и я напряжённо стою. Сжимаю рукоятку ножа, гипнотизируя дверь. Медленно подхожу к ней, и страшные картинки появляются в голове, что могло произойти с Джо. Он был на грани страха, и я не верю, что подготовлен физически противостоять убийцам. Я…

– Санта, всё хорошо. Никого нет, – мужчина открывает дверь, отчего я испуганно взвизгиваю и выбрасываю руку вперёд.

– Джо, – издаю нервный смешок и бросаю нож. – Почему сработала сигнализация, это ведь она была?

– Да. Видимо, ворон или кто-то из животных проскочил за периметр. Система очень нежная, такая же…

Не успевает договорить, как лицо бледнеет, он издаёт хлюпающие звуки, на губах появляется кровь. Его словно что-то ударяет, и он падает буквально мне под ноги, а в спине торчит нож.

– Джо! – Кричу я от ужаса и паники, а сзади него, в проёме и темноте различаю фигуру.

– Здравствуй, любимая моя, пришло время вернуться в ад, – знакомый и ненавистный голос парализует сознание.

Глава 29

Санта

Неприятный шлепок по щеке резко вырывает меня из темноты. Сознание мутное, и я едва могу понять, что происходит. Пытаюсь двинуть руками, но они связаны за спиной. Тело в вертикальном положении, голова гудит, сухость сводит горло. Виски сдавливает боль, как и шею, как и каждую клеточку организма. Немного приоткрываю глаза, по которым бьёт ослепляющий свет. Не сразу могу разобрать, где я нахожусь.

Джо.

От воспоминаний бледного лица и крови, сердце начинает стучать быстрее. Тихий стон срывается с губ, когда картинки становятся чётче, и я вспоминаю, почему так болит голова. Удар о стену, смех Филиппа и темнота. Джо… милый Джо…

– Давай уже, хватит спать, мне скучно, – снова пощёчина обжигает щёку острым покалыванием. Голова дёргается, и я открываю глаза. Яркие точки бегают перед ними, а на меня смотрят два тёмно-карих глаза. Линзы. Светлые длинные волосы уложены волнами, накаченные филлером губы растянуты в довольную ухмылку. Стюарт. Отвращение, моментально появляющееся к этому субъекту, вызывает рвотный рефлекс, но подавляю его. Пока эта якобы женщина в моём платье, которое я помню висящим в шкафу, делает шаг от меня, оглядываю знакомую гостиную и замечаю, что за окном ещё день. Пасмурный, омрачённый потерей друга. Джо…

– Наконец-то, ты очнулась. Меня оставили здесь с тобой, даже не поинтересовавшись, хочу ли я, вообще, смотреть на тебя. Но что ни сделаешь ради любимого человека, правда? – Неприятный, режущий, даже ломанный какой-то голос Стюарта, отдаётся в голове дребезжанием.

Пока осознание всего укладывается в разуме, этот человек подлетает ко мне и со всего размаха даёт ещё одну пощёчину, от которой непроизвольно издаю стон. Меня дёргает в сторону, и ощущаю во рту желчь.

– Отвечай, когда я с тобой говорю, сучка, – хватает за волосы, дотрагиваясь до места удара, пульсирующее с особой силой, и тянет назад, причиняя ещё больший дискомфорт.

– Пошёл ты, – шепчу я сухими губами.

– Так да? Ничего, Филл научит разговаривать с той, кто будет решать твою судьбу, – толкает мою голову вбок и отпускает.

– Они скоро вернутся и расскажут, как медленно и мучительно подыхал твой тупой дружок, – продолжая, гадко смеётся. А в груди сердце пронзает от боли.

– Джо, – выдыхаю я, когда перед глазами проносится последнее воспоминание, где он был. Живой.

– Красавчик. Признаю, у тебя хороший вкус на мужчин. Сначала, Филипп, теперь Джоршуа Эйнсли. Неплохо, Санта, но, увы, его больше нет, – от его или её… даже не знаю, каким местоимением наградить полуженщину, стоящую напротив меня, но оно усмехается так едко, отчего рождается злость.