Пока ложь не разлучит нас

Когда-то Юлина соседка отравилась, когда муж её бросил. Соседку Юля помнила плохо, маленькая ещё была. Помнила только осуждающие разговоры взрослых.

Маленькая Юля тоже не понимала соседку. Надо было мстить, а не травиться.

Варя мешала думать. Юля ласково улыбалась и еле дождалась, когда подруга уйдёт.

Спешить было нельзя, но и медлить ни к чему.

* * *

Ночь Антон не спал. Вышел вчера из собственного подъезда, подошёл к машине, постоял и направился к метро.

Машина была не совсем его. Машина была их с Камиллой общей, как и всё остальное их имущество, и он не имел права единолично ею пользоваться.

Его была дача. Дача формально принадлежала родителям, и Антон поехал туда.

Родители на даче давно не появлялись. Несколько лет назад они купили загородный коттедж и с тех пор жили там. Они постоянно приглашали Антона и Камиллу, но Камилла полюбила старенький участок в восемь соток, с удовольствием с ним возилась, и от приглашений Антону приходилось под разными предлогами отказываться.

Когда ехал в электричке, спать хотелось до обморока, а пока добрёл до дома, сон прошёл, и Антон всю ночь просидел на веранде в плетёном кресле. К утру кончились сигареты, и он с трудом дождался, когда можно будет ехать на работу.

Зубная щётка здесь была, а бритвы не было, потому что не было Камиллы, которая не забывала брать с собой все необходимые мелочи.

К станции он шёл по ещё спящему посёлку. На платформе народу было немного, и Огаркину он заметил сразу.

— Привет, — подошёл к ней Антон. — На электричке ездишь?

— Что с тобой? — Она заулыбалась, когда его увидела, а сейчас улыбаться перестала.

— Со мной?.. — задумался Антон. — Со мной ничего. Меня жена выгнала из дома.

Зашумела подходившая электричка. Татьяна тронула Антона за руку, вошла в вагон. Он послушно поплёлся за ней, сел напротив. Время было раннее, и пассажиров было мало.

— Мне сегодня нужно пораньше приехать, — объяснила Татьяна. — На электричке быстрее.

Зелёная трава вдоль насыпи пестрела мелкими цветочками. Камилла любила собирать букеты. Она срезала полевые цветы, а он терпеливо стоял рядом. Потом Камилла ставила букет в вазу, а вазу водружала на стол. Антон обычно за едой читал, и прислонять к вазе книгу или планшет было удобно.

Маму эта его привычка раздражала, и она ворчала, а Камилла терпела молча.

— Ты завёл девку?

— Угу, — сказал Антон. — Я завёл девку и потерял жену.

— Ты не сможешь с ней жить.

— С кем? — не понял он.

— Со своей пассией. Вы с Камиллой смотритесь как одно целое, — объяснила Татьяна и поправилась: — Смотрелись.

— Вот именно, смотрелись, — согласился он.

— Это трудно объяснить, но… Вы действительно смотрелись как одно целое. Это нечасто бывает. Это приходит не сразу и не ко всем. Мне тебя жаль. Правда.

— А уж мне-то как жаль!

Мелькающие деревья за окном казались лесом, но Антон знал, что это всего лишь узкая лесополоса. Они с Камиллой иногда доезжали сюда на велосипедах.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, Тань.

Деревья сменились платформой, на которой поезд не остановился.

Антон мало разговаривал с Камиллой, но её присутствие ему было необходимо. Без неё становилось неуютно, беспокойно.

— Тань, ты могла бы изменить своему мужу?

— Нет, — быстро сказала она.

— А он тебе?

— Надеюсь, что нет. — На этот раз она ответила не так быстро. — Вообще-то, мне не хочется такого себе представлять.

— Ну и не представляй, — великодушно согласился Антон.

У следующей платформы поезд остановился. Вагон постепенно заполнялся, но не сильно. Дисциплинированные пассажиры старались выдерживать дистанцию, чтобы не заразиться.

— Тань, у тебя есть сигареты? — спросил Антон, когда они подъезжали к Москве.

Она достала початую пачку, протянула.

Сигареты были тонкие, дамские, но он взял парочку.

Поезд остановился. Татьяна заспешила к метро, а он задержался на платформе и выкурил обе сигареты. Курить здесь было запрещено, но ему никто замечания не сделал.

* * *

Слёзы текли всю ночь, и даже очки не могли скрыть распухших глаз. Камилла отвернулась от зеркала.

Обижаться ей было не на кого, она получила то, что заслужила. Она и не обижалась, и вчера на робкое Сонино «Антон знает?..» трясла головой и говорила:

— Я не буду удерживать его этим.

И пыталась объяснить:

— Я сама во всём виновата.

Она связалась со Стасом и разорвала ту невидимую связь, которая была между ней и Антоном. Связи больше не было, и Антон стал одиноким и свободным. Ничего удивительного, что нашлась подходящая девушка.

Человек не должен быть одиноким.

Камилла снова посмотрела в зеркало и снова отвернулась.

Нужно немедленно найти работу. Сейчас это самое главное. Родители её не бросят одну, конечно. И брат не бросит, но жить за чужой счёт было унизительно и недопустимо. На свете был только один человек, на деньги которого она могла спокойно существовать, — Антон, но Антона больше в её жизни не было.

Зазвонил телефон. Отвечать Варваре не хотелось, но Камилла ответила.

— Мы не договорились, когда мне приходить, — напомнила Варвара.