Пока море не высохнет (СИ)

-Может быть, потому что по натуре я воин?-улыбка становилась миловиднее с каждой секундой.-шучу. Волевой женщине все равно, как держать оборону. Силой, духом или же хитростью. Если король потерпел проигрыши, то я не позволю Франции смешать свое имя с грязью.

Я не позволила бы Виктории в одиночестве отправиться в военный лагерь, и поэтому, собрав полсотни тысяч ливров, я с большой радостью внесла их в казну, что потерпела убытки, а ночью, тронулась с места, чтобы составить поэтессу компанию, подставить плечо и побыть опорой на этом поприще раздутых протестантов, что обожглись об вранье и безрассудство короля. Многие говорили, что мой отъезд из Франции напоминал бегство, да он и был таковым, но только я не позволю слухами оклеветать мое имя. Поступки скажут обо мне больше, чем ядовитые языки молвы. Я предпочла делить трудности с солдатами, а не развлекать парижскую знать, что продолжала кутить дни и ночи напролет. Знамена горделиво были подняты лично Викторией, и испанцы, что наблюдали с высоких стен графства ухмылялись этакой женской смелости, какую ранее и видеть не могли.

Мы с Викторией оставались под одной палаткой, где и расположился наш небольшой совет из одних только женщин. Впрочем, моей появление в лагере вызвало небольшой конфуз. Солдаты предпочли сочинять похабные стишки обо мне, пускать нелепые слухи, и один из командиров, увидев меня в лагере, не стесняясь завопил: «Надо же, теперь наш лагерь превратиться в бордель!». Какого же было мое удивление, когда на подобного рода замечание обернулась Клод. Женщина, что терпеть не могла фривольности, позволила себе улыбнуться единожды, но только позже, наблюдая, как обнаженного солдата пинками выпихнули к воротам, с высоты которых все наблюдали испанцы, приказали смешного юмориста выпороть розгами на подобные шутки. Солдаты баялись Клод, и ее дисциплину, как священного огня.

Второй Париж построенный под осажденным Амьеном становился больше похож на передвижную ярмарку, но только этим и удивляло противников. В нашем лагере было все: парижская кухня, кабаре, таверна и дом любви. Окрестное население толпами сбегалось сюда с самого утра, и ночью, даже сами испанцы не стеснялись в желании познать любовь обаятельной госпожи Лепаж, что была для них настоящей обольстительной, рыжеволосой ведьмой с самым сладким голоском. Впрочем, множество девиц хотело позабавиться с солдатами и их желания были взаимными. Такой образ жизни из нескольких недель перерос в месяцы. Шесть долгих месяцев, где каждый день был похож на предыдущий – утомлял.

Со временем, сюда стали съежатся и аристократы, их женщины, дети и даже обычные рабочие, коим было интересно почувствовать дух осады. Я водила их по кварталам, рассказывала про солдат и их должности, обмундирование, рассказывала, как действуют пушки, угощала пайком для солдат, а после приглашала в нашу штаб-палатку на скромный обед, который казался гостям вкуснейшим из всего, что они пробовали ранее. В некотором роде, светская жизнь продолжалась и только месяц спустя испанцы сдались.

Париж не встречал своих спасительниц, как героев, но только я думала о святой Пасхе, что хотела встретить в следующем месяце….

Глава 12

-Как волшебно! Как чудесно!-воскликнула Виктория кружась посреди зала моего отвоёванного замка.-только представьте, Габри, этот зал мог бы стать прекрасным местом пиршества, когда наконец-то закончится эта паршивая война, и я, и Вы,-она нежно обвила ладонью мою кисть и прижав к себе, принялась вальсировать по кругу выложенного зеленым мрамором.-мы с Вами прекрасные полководцы, что лучше любого короля способны вершить дела Франции. Разве могли Вы желать большей власти?

-Протестанты нас ненавидят, дорогая.-вздох.-они сделают все, чтобы избавиться от строптивых женщин вроде нас.

-Прекрасно. Пусть молва опережает наши дела. К тому же, каждый человек знает, что паршивые гугеноты – блохастые шавки с самыми гнилыми языками. Разве будете Вы оборачиваться на каждый лай?

-Иногда, они кусают за ноги.-я грустно улыбнулась.

-Просто выше достать не способны.-поэтесса продолжала вальсировать в своем круге сдерживающих внутренних демонов, и вдруг, улыбка постепенно превращалась в хитрый оскал.-мы станем лучшими в своей истории, утрем Генриху нос, подчиним Францию, и закончим эту чертову религиозную войну. Нужно отправляться в Анжер и начинать переговоры. Время, знаете ли, ждать не любит.

-Переговоры?-опешила я.-но о чем?

-О почетном мире, Габри.-воспела Виктория разводя свои руки в стороны словно пыталась дотянуться до солнца.