Пока муж в командировке

Я кивнула, не в силах произнести ни одного слова. Дверь распахнулась, из коридора на меня повеяло запахом ароматизированного табака и дорогой туалетной воды.

- Входи, - пригласила меня начальница.

И я ступила в полумрак просторной прихожей, как на запретную вражескую территорию.

Впереди расстилалось неизвестное минное поле.

Из прихожей в квартиру вели три двери. Валентина Ивановна отворила крайнюю правую.

Я заглянула в комнату - это был кабинет, - но от волнения ничего толком не разглядела.

- Штефан ненавидит пыль, - продолжала Валентина Ивановна. - Как следует протрешь всю мебель, стол тоже нужно отполировать. Боже тебя упаси перекладывать бумаги! Подняла, вытерла, положила, как лежали. Иначе Штефан нам голову оторвет. Поняла?

Я хотела сказать, что Штефан уже никому ничего не оторвет, но вовремя спохватилась и промолчала.

Мы миновали огромную квадратную прихожую с роскошным ковром посередине и вошли в просторную гостиную. Валентина Ивановна окинула ее опытным взглядом и сказала:

- Ну, тут работы немного. Как видишь, все на своих местах, никакого бардака. Тебе повезло. Иногда Штефан устраивает посиделки, после которых сюда войти страшно. А сегодня просто идеальный порядок. Надо же, не успел нагадить. Видимо, мотался по своим командировкам.

Третья комната была отведена под роскошную, я бы даже сказала, кокетливую спальню. Валентина Ивановна взглядом указала мне на игривую акварель в духе Ватто, висевшую над кроватью, и многозначительно хмыкнула:

- Чуешь, какое место в квартире самое главное? Говорю же: самец, каких мало. Айда на кухню.

Длинный коридор привел нас на кухню: современная мебель, отличная техника. Здесь тоже царил образцовый порядок, только в раковине стояла чашка с засохшими коричневыми разводами.

- Ну, мать, - сказала начальница, - повезло тебе. Получишь сто долларов, можно сказать, на халяву. Значит, так: протрешь пыль, почистишь ковры и мягкую мебель. Кстати, где-то я видела у него пылесос…

Валентина Ивановна вышла в коридор, открыла дверь кладовки.

- Маша! Вот пылесос. Пользоваться таким умеешь?

Я присмотрелась. Новая модель моющего пылесоса, у меня дома точно такая же. Я ответила, что умею.

- Вот и славно - обрадовалась Валентина Ивановна. - Значит, так: уберешься, закроешь квартиру на все замки, ключи принесешь мне, и я сразу расплачусь. Штефан деньги на уборку оставляет за месяц вперед, как раз последняя сотня в сейфе лежит. Интересно, куда он пропал? Должен еще деньжат подкинуть… Ну ладно, это ерунда. Ты все поняла?

Я кивнула. Почему-то разговаривать в этой огромной квартире было немного страшно. Мне казалось, что дух Штефана находится рядом и насмешливо смотрит на мою испуганную физиономию.

Валентина Ивановна еще раз обвела взглядом высокие потолки, поделилась со мной мыслями:

- Нехилая квартирка. Ее в советское время дали папаше Штефана. Ну, тому венгерскому партайгеноссе.

- А где он сейчас? - спросила я.

- На том свете. Давно помер. Говорят, его жена убила. - Казалось, начальница была очень довольна тем, какое впечатление произвел на меня ее рассказ, и продолжила: - Мне кто-то из соседей говорил. Вроде приревновала она его к какой-то бабе, ну и пырнула ножом. Видно, тоже был кобель, каких мало. Историю замяли, мужика похоронили с партийными почестями. Помнишь, как раньше в газетах писали: «Смерть нежданно вырвала из наших рядов…» - Валентина Ивановна посмотрела на меня и спохватилась: - Хотя ты не помнишь. Маленькая была.

Я кивнула и вернула начальницу к прежней теме:

- А что сталось с его женой?

- Жену отправили в какую-то закрытую лечебницу для нервнобольных. Там она и померла лет пять назад.

Я выслушала историю с напряженным вниманием.

- Как давно это было? - спросила я.

- Что именно?

- Ну, когда погиб этот партайгеноссе?

- Не знаю, давно, наверное. Может, еще в восьмидесятые. - Валентина Ивановна пожала плечами и закруглила тему: - Да ладно, какая разница? Главное, ты убери как следует, чтобы ни пылинки, ни соринки. Добро?

Процокали ее каблучки по паркету, громко хлопнула массивная дверь, отсекая меня от остального мира.

Я вздрогнула, затравленно огляделась вокруг.

Солнечные лучи длинными рапирами пронзали большое окно, пылинки плясали в них, как феи на радуге. Царила полная, абсолютная тишина, молчание завораживало и тревожило.

Я робко покашляла, отгоняя страх. Почему мне все время кажется, что за моей спиной кто-то стоит?

Немного помедлив, я резко обернулась: никого. Как и следовало ожидать.

- Плохо твое дело, девочка моя, - сказала я вслух. - Есть такая болезнь: невроз.

Мне никто не ответил.

Я скинула с себя тяжелое дворницкое облачение. Подошла к раковине, открыла воду, тщательно вымыла чашку. Открыла висячий шкафчик над мойкой, где обычно хранится кухонная посуда. Если я не ошибаюсь, то чашку нужно поставить именно сюда.

Шкафчик был забит посудой. Хорошей, дорогой, но ей было далеко до нашего мейсенского фарфора. Добротный новодел, не более того.