Пока муж в командировке

- Я ненадолго, - ответила я сухо. Поведение хозяина магазина мне сильно не нравилось, и я решила не затягивать визит.

Я достала из куртки семьсот пятьдесят долларов, протянула их ювелиру:

- Возьмите.

- Что это? - притворился непонятливым Феликс Ованесович.

- Это деньги за мамин браслет. Семьсот пятьдесят долларов, как договаривались.

Глазки ювелира непрерывно блуждали по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете. И меня они пугливо обходили стороной.

- Видишь ли, Мария…

Ювелир умолк. Я тоже молчала, потому что меня охватило неприятное предчувствие.

Феликс Ованесович собрался с силами и завершил фразу:

- В общем, твоего браслета у меня уже нет.

Я ничего не ответила. Наверное, потому, что не удивилась. Таким образом, мы замолчали вдвоем и молчали долго.

- Вы его продали? - наконец задала я вопрос.

Ювелир беспокойно побарабанил пальцами по столу.

- Не совсем…

- Ну что вы юлите? - почти закричала я. - Подвернулся выгодный клиент, да? Так и скажите!

Феликс Ованесович ничего не ответил. Перестав барабанить по столу, он теперь тоскливо рассматривал свои толстые пальцы.

- Не удержались, значит, - сделала я вывод. - Ну и к чему было устраивать эту комедию, разыгрывать из себя честного человека? Купили бы сразу браслет за семьсот долларов и не выпендривались! Зачем было подавать мне надежду?

- Маша, - начал ювелир, но я не стала его слушать.

Забрала свои деньги и вышла из кабинета. Меня душили слезы.

Неужели нет на свете порядочных людей?

Следующие два дня прошли, как обычно, в рабочем ритме. А наступивший за ними выходной был полон хлопот.

Утро ушло на походы по магазинам. Я закупила множество необходимых продуктов. Приволокла домой тяжеленные сумки, быстренько собрала передачу для Кати, съездила в больницу. Катерина выглядела так хорошо, что я втайне понадеялась на скорую выписку и очень этому обрадовалась.

- Катя, я ненадолго, - сказала я, ставя пакет с едой на стул у кровати. - Завтра годовщина, - напомнила я. - Нужно готовиться.

- А-а, ну да, - сообразила Катя. - Тогда не теряй время! Может, все-таки попросить девочек тебе помочь?

- Не надо, - отозвалась я на ходу. - Справлюсь.

- Вот коза упрямая, - с досадой произнесла Катя, но я ей не ответила, чмокнула в щеку и побежала.

Весь день прошел в хлопотах на кухне. Я приготовила большую кастрюлю борща, напекла целую гору блинов. Заранее нарезала сыр, колбасу, ветчину, уложила их в пластиковые контейнеры. Забила морозильник упаковками готовых пельменей, перемыла овощи и зелень. Купила несколько бутылок водки и сухого вина. В общем, сделала все, как полагается.

Вечером я лежала на диване, совершенно обессилевшая. Позвоночник ныл и не разгибался, ломило предплечья. Может, не стоило отказываться от помощи Катиных подруг? Еще придется убирать со стола. Я тихонько застонала, представив себе гору посуду, которую придется перемыть. В памяти всплыла дурацкая рекламная фраза: «Почему Алла Ивановна не боится, что ей придется мыть столько посуды?» Дура, потому вот и не боится!

Я присела на диване, оглядела комнату долгим взглядом. Надо решить, куда я поставлю стол. Впрочем, что за вопрос, конечно, в центре! Да, нужно собрать большой обеденный стол, который хранится в кладовке. Лучше сделать это прямо сейчас, потому что завтра с утра полагается идти на кладбище.

Я встала и поплелась в кладовку, достала столешницу, упакованную в плотную оберточную бумагу, взяла ножки и фурнитуры. Перенесла все в гостиную и принялась за дело.

Зазвонил телефон, я схватила трубку, не глядя на определитель.

- Машуня, привет.

- Привет, муж, - ответила я, прикручивая ножки к столу.

- Чем занимаешься?

- Стол обеденный собираю.

- Что? - не понял Пашка. - Какой? Зачем?

Я вздохнула. Надо же, Пашка забыл.

- У мамы завтра годовщина, - сдержанно напомнила я.

В трубке зазвенела паническая пауза. Потом мужа было трудно остановить.

- Маша! Прости! Я совсем забыл!

- Ничего, - пробормотала я, прикручивая вторую ножку.

- Как это «ничего»?! Свинство это с моей стороны! Машка, как же ты там совсем одна? Господи, я завтра же прилечу…

- Отставить! - велела я жестко. - Все уже сделано, никакая помощь мне не требуется.

Пашка замолчал. Потом недоверчиво спросил:

- Наняла официантов, что ли?

- Глупости! - отрезала я. - Я сама все приготовила!

- Сама?! - Пашка поперхнулся. - А деньги? - спросил он наконец. - Откуда деньги взяла?

Я не стала темнить и честно призналась, что продала мамин браслет с бирюзой.

Пашка застонал. Я услышала, как что-то с грохотом упало на пол. Ясно. У мужа приступ позднего раскаяния.

- Продала браслет! Бедная девочка! Маш, я скотина! Забыл про годовщину и не оставил тебе денег… А ты тоже хороша, могла бы напомнить!

- Паш, не кричи, - попросила я. - У меня и так голова раскалывается.

Муж немного помолчал, подумал и торжественно пообещал, что, как прилетит, сразу выкупит браслет.

- Не получится, - сказала я грустно.

- Что? Говори громче, не слышу!

- Может, ты глохнешь? - предположила я. - Тогда тебе нужно масло для глухонемых.

- Что ты сказала? - снова переспросил Пашка.

- Точно глохнешь, - сделала я вывод. - Все! Покупаю специальное масло!