Пока мы будем летать (СИ)

Тело начинает неметь от того, что я долго сижу на месте, поэтому я переворачиваюсь на другую сторону. Не самое лучшее времяпровождение после смены в кафе. Сегодня пришел класс учеников из младшей школы. Тридцать маленьких людей, визжащих и бегающих буквально под ногами. Их учительница похожа едва ли не на выпускницу старших классов, она никак не могла справиться с этой оравой. Пока я не крикнула во всё горло, никто не мог успокоиться. Но после этого шум и гам немного утих. Одна девочка заплакала, из-за чего мне пришлось предложить ей бесплатный маффин. А один мальчик назвал меня сукой. Куда смотрят родители этих детей? Сегодня мне пришлось пересмотреть своё убеждение в том, что дети милые.

Вернувшись домой, я упала в приятные объятия одеяла и подушки и спала ровно до того момента, пока мне не позвонил Флинн. Встреча с Брук вчера не состоялась. Девушка сослалась на плохое самочувствие. Дело совсем плохо. Я даже подумала в ту секунду, что должна бы позвонить подруге. Если что-то случилось, то ей нужно выговориться. Она просто без этого жить не может. Или плечо Гертруды оказалось более крепким моего?

Но это напрочь вылетело из моей головы, когда мы начали говорить с Флинном о другом. Я рассказала ему о своем безумной дне, рассмешив его, наверное, до слез. Об инциденте с Эйприл решила пока что не рассказывать, чтобы не нагружать его проблемами, которых ему и самому хватает. Вместо этого я ещё и пересказала Флинну наш вчерашний разговор с Тимом, который даже растрогал меня. Похоже, парня это больше заставило ревновать, что вовсе глупо с его стороны. Я попросила рассказать Флинна о том, как прошел его день. И похоже, что он оказался не скучнее моего.

После того, как мы закончили разговор, а Флинн в который раз добавил, что не может дождаться встречи со мной, я предалась миру грез, но в этот раз картинка выглядела не столь ярко, как прежде. Все планы рухнули в одночасье. Я не смогу теперь оставить Эйприл здесь одну, а уговорить её поехать со мной в Лондон мне будет и вовсе не под силу. Я не смогу уволиться из «Розового поросёнка», хотя теперь денег у меня достаточно для того, чтобы просто жить. Ещё никогда мне так часто не приходили уведомления о поступлении денег. И вдохновения у меня совсем нет. Последнее, что я нарисовала, это портрет парня, глаза которого были точь в точь как у Тома. Да и губы, и нос… Мне пришлось всё перерисовать, оставив лишь глаза. Эту картину я оставила себе, как и портрет отца, который не осмелилась отправить на продажу. Вообще пока что всё идет совсем не так, как я планировала. Это не очень радует.

Окончательно расстроившись собственным угнетающим мыслям, я решила немного почитать. Моим маленьким воображаемым убежищем стал «Грозовой перевал» Эмилии Бронте, в шквал которого я в который раз погрузилась. Не могу перестать перечитывать эту книгу снова и снова с тех пор, как нам задали прочитать её ещё в школе.

Громкий хлопок дверью. Эйприл вернулась с работы. Выходить из комнаты я не решилась, топор войны ещё не зарыт, поэтому я лишь тихонько стояла под дверью, прислушиваясь к каждому звуку. Скрип половиц, включенный телевизор (похоже, меня очень быстро рассекретили). Мне едва ли удалось услышать, как открылись и закрылись дверцы холодильника, но я самодовольно улыбнулась, когда услышала писк микроволновки.

Не могу перестать волноваться за неё, как бы я не пыталась. Хэлен разобьет ей сердце, если она решит всё же поехать к ней. Но пока я строго запрещаю ей делать это, тем больше она ненавидит меня. И это вроде как закономерные процессы. Я снова не знаю, что мне делать.

И как только я поняла, что Эйприл ушла наверх, спрятавшись в своей комнате, словно в норе, мне пришла в голову безумная мысль написать Хэлен письмо. Я не могла для самой себя понять, зачем мне это нужно, но чувствовала острую необходимость сделать это.

И вот к чему я пришла — прошло полтора часа, а я не решилась написать и строчки. Эйприл уже полтора часа перебирает струны арфы, на что я и списываю свою неспособность подобрать верные слова. Получается у неё это не так уж и плохо, но мне это давит на голову. Ни на чем не могу сконцентрироваться.

Наверху музыка затихает, но в голове продолжает играть. Когда и там становится тихо, вспоминаю о том, что хотела позвонить Брук. Телефон на столе, не могу достать его, вытянув лишь руку, для этого нужно подниматься с дивана, форму которого уже приняло моё тело. Вот чёрт!

Но дружба превыше всего. Я поднимаюсь. Ноги подкашиваются, будто я пьяная, а голова кружится. Не стоило так резко вставать с места. Отговариваю себя от того, чтобы не упасть обратно на диван. Срабатывает аргумент, что кровать, на которую я смогу приземлиться в спальне, гораздо удобнее.

Набираю номер Брук, но когда она принимает вызов после первого гудка, понимаю, что не готова к этому разговору и вообще не имею понятия, с чего стоит начать этот разговор.