Пока мы были не с вами

Она идет с ним, слишком ошарашенная, чтобы протестовать.

Я жду У ворот. Когда лимузин подъезжает, мама распахивает дверцу со своей стороны и выскакивает из машины, не дожидаясь, пока Оз выполнит ритуал «хорошего шофера». Пчелка в ярости.

— Эвери Джудит Стаффорд, что происходит? Я уже начала думать, что водитель заблудился или что нас похитили! — по красному, чуть лоснящемуся лицу мамы ясно — она всю дорогу изводилась от неизвестности, скорее всего жаловалась отцу и терроризировала бедного Оза, которого привлекли к этой операции только потому, что он знает дорогу. — Я как минимум пятнадцать раз тебе звонила. Почему ты не брала трубку?

— Я не думала, что в этих краях вообще есть прием,— не знаю, правда ли это. У меня телефон выключен с самого утра. Если Пчелка не сможет со мной связаться, чтобы отменить или изменить планы, которые мы уже согласовали, у нее не останется выхода, кроме как приехать. Она никогда не нарушает обязательства.

— Ну же, девочки, не ссорьтесь,— отец настроен вполне благодушно. Он, в отличие от мамы, любит про-гулки вдали от благ цивилизации. С помощью лапароскопической операции ему устранили кишечное кровотечение, анализы стали гораздо лучше; он постепенно восстанавливается. Он работает почти в полную силу и может достойно парировать нападки оппонентов. Скандал из-за домов престарелых постепенно затихает. Отец также выступил в поддержку закона, благодаря которому владельцы подобных заведений больше не смогут использовать подставные фирмы, чтобы избежать положенных по суду выплат.

Он кидает заинтересованный взгляд на реку.

— Замечательная воскресная прогулка. Давненько мы не выбирались в Огасту. Я жалею, что не взял с собой снасти и удочку, — отец улыбается мне, а у меня перед глазами проносится вся наша с ним жизнь: от маленькой девочки, которая приходит к нему в кабинет, до провальных попыток совместной рыбалки, выпускных вечеров, танцев и вручения дипломов... и более поздних брифингов, планерок и публичных мероприятий.— Пчелка, ведь Эвери нечасто нас о чем-то просит,— он снисходительно подмигивает — жест предназначен исключительно для меня. — Не ругай ее на этот раз.

Он хочет меня подбодрить, чтобы я поняла — он поддержит меня в любой ситуации, и этим напоминает мне, какую огромную ценность я сегодня могу потерять — его доверие. Я его любимая дочка и всегда была его золотой девочкой.

Как он отнесется к тому, что несколько недель я потратила на то, чтобы узнать тайну его матери — тайну, которую она скрывала, чтобы защитить наследие Стаффордов?

А что произойдет потом, когда я расскажу ему, как изменили меня эти поиски? Я не хочу жить так, как жила бабушка. Я не хочу притворяться, хочу быть собой. Не знаю, закончится из-за этого политическая династия Стаффордов на отце или нет. Шансы велики, что здоровье позволит ему еще долго исполнять свои обязанности. Когда отец выздоровеет, он уладит споры вокруг домов престарелых, и в итоге из этого дела выйдет что-нибудь хорошее, я в этом уверена.

Я буду с ним рядом, я помогу ему всем, чем смогу, но, по правде сказать, я не готова к политической гонке. У меня не хватает опыта. Я не заслужила место в Конгрессе, оно не должно достаться мне только из- за фамилии. Я хочу добиться своих целей старомодным способом. Хочу сперва понять, какие задачи будут стоять передо мной — что-то я уже знаю, но этого недостаточно, — и потом решить, что делать дальше. Если я действительно займусь политикой, то буду баллотироваться, опираясь на свои заслуги, а не на отцовские. А пока... Эндрю Мур упомянул, что его Комитету по защите прав пожилых людей нужен хороший адвокат. Платить там, как водится, будут мало, но для меня это не проблема. Если мне придет в голову погрузиться в мрачные воды политических игр, то обычные люди как раз и начинают свою карьеру в подобных организациях. Кроме того, я и вправду хороший адвокат.

Поймет ли отец?

Будет ли он любить меня, как прежде?

«Конечно. Разумеется, будет. Он в первую очередь всегда оставался отцом», Я знаю, что это правда. Но родители все равно расстроятся, когда услышат о моих планах. Да, будут и негативные последствия, но мы справимся. Как и всегда.

— Эвери, я не собираюсь выпускать твою бабушку из машины в таком месте, — Пчелка изучает небольшой коттедж, реку под холмом, неухоженные деревья, нависающие над крышей крыльца. Она обхватывает себя руками и потирает плечи.

— Пчелка,— папа пытается успокоить маму, терпеливо улыбаясь мне.— Эвери не пригласила бы нас сюда без веской причины,— он склоняется ближе к Пчелке, обвивает ее рукой за талию и нажимает на точку, где ей щекотно, — ее знает только он. Это его секретное оружие.

Мама тщетно пытается сдержать улыбку.

— Прекрати,— она разворачивается ко мне, и взгляд у нее совсем нерадостный.— Эвери, ради бога, ты вправду думаешь, что все это так необходимо? К чему такая секретность? И почему нам нужно было приехать именно на лимузине? И зачем потребовалось везти сюда бабушку? Забрали ее из «Магнолии Мэнор», встревожили. Ей тяжело потом будет вернуться к налаженному распорядку дня.