Пока мы не стали незнакомцами (ЛП)

Я был немного смущен этой фразой, но наконец испытал облегчение, услышав то, что и так знал: у меня получалось то, чем я занимался.

— Я никогда не перестану фотографировать. Просто не представляю, как превратить это в карьеру.

— У меня есть друг, который работает в «Нэшнл Джиогрэфик». Он каждый год финансирует одного студента, чтобы тот отправился снимать с ним в поля. Тебе стоит подать заявку, думаю, у тебя неплохие шансы. У тебя отличная техника.

Я был захвачен врасплох этим предложением, но больше тем, насколько в тот момент кристально ясными стали мои цели. Мне казалось, что «Нэшнл Джиогрэфик» — несбыточная мечта. Одна их тех, которые возникают в детстве, вроде желания стать профессиональным баскетболистом или президентом Америки. В моем случае — путешествия по миру и фотографирование были высочайшей степенью успеха, и мне не верилось, что мне представился такой шанс, даже если это была всего интернатура.

— Я определенно заинтересован.

Я не думал, чем буду заниматься, когда окончу университет, но теперь все стало предельно ясно.

Тем днем я распечатал дополнительные копии и во время перерыва просунул их под дверь Грейс. По пути обратно на лекции я увидел ее пересекающей улицу в квартале отсюда. Я кричал ей, но она не слышала. Миновав квартал, увидел, как она быстро зашла в медицинский центр. Я терпеливо дождался разрешающего сигнала светофора и пронесся через улицу, когда дорога была пустой. Очутившись внутри, я изучил каждый этаж, пока не обнаружил ее на пятом — у столика с кофе и пончиками. На ней была больничная рубашка, и она размешивала сливки в маленькой пластиковой чашке. Когда я промаршевал к ней, она посмотрела на меня и испугалась.

— Что ты здесь делаешь?

— Это что ты здесь делаешь?

— Вообще-то, медицинская история каждого человека является его личным делом. — Она протянула мне крошечный комок теста. — Дыру от пончика?

— Не пытайся отвлечь меня. Ты больна, Грейс? — Мне стало плохо от самой мысли.

— Нет, я не больна. Я согласилась на медицинские исследования. Хочешь тоже?

— Ты позволяешь им использовать тебя в качестве подопытного кролика за бесплатные пончики и кофе?

— Я получаю восемьдесят баксов за день. Это много.

— Грейс, ты с ума сошла? Какого рода здесь исследования?

— Мне нужно будет принимать кое-какое лекарство, затем они снимут меня с него и проверят, будет ли абстинентный синдром.

— Что? Ну уж нет, — сказал я и покачал головой, не веря своим ушам. Схватив ее за плечи, я развернул ее и направил к занавеске. — Иди, оденься. Ты не будешь этого делать.

Я взглянул в прорезь на ее больничной рубашке, приоткрывшейся сзади. Она казалась такой чертовски милой в этих маленьких трусах в цветочек. Я свел края ее больничной одежды и туго перевязал завязки, чтобы один край заходил на другой. Она повернулась и посмотрела на меня своими огромными зелеными слезящимися глазами.

— Мне нужно это сделать, Мэтт. Мне нужно вернуть виолончель.

— Вернуть откуда?

— Я заложила ее, чтобы оплатить остаток за обучение.

— А что со студенческим займом и финансовой помощью?

— Пришлось некоторую часть из этих денег переслать маме, потому что младшей сестренке нужно лечить зубы, а у них совсем нет денег. — Слезы полились из ее глаз. Когда я потянулся вытереть их, она дернулась.

— Грейс, я не позволю тебе пойти на это. Мы что-то придумаем, обещаю.

Мысль о том, чтобы Грейс продавала свою виолончель, казалась мне дикой, учитывая, что ее специализация — музыка. Мне было сложно понять степень ее отчаяния.

— Ты не понимаешь.

— Так поясни мне.

Она скрестила руки на груди.

— Я все время помогаю родителям. Все обстоит куда хуже, чем я говорила, потому я посылаю все, что получается, из студенческого займа. У меня почти не осталось денег за семестр, а тут позвонила мама и сказала, что их с отцом собрались выселить. У них были деньги, чтобы покрыть ренту, но у сестры сломался зуб, его нужно вылечить, а деньги на кредитных счетах закончились, потому пришлось платить наличными. Я не могла смириться с мыслью, что моя маленькая сестренка пойдет в школу с болью из-за сломанного переднего зуба.

Я был шокирован, но это еще не значило, что Грейс должна была ввязываться в потенциально опасные медицинские исследования.

— Это не твои проблемы.

— Это моя семья. Я читала об этом исследовании и смогу заработать нужную сумму до следующей недели. Они платят каждый день. Я верну виолончель, и все будет в порядке. Но мне нужно это сделать, Мэтт. Это не так уж и страшно.

— Это очень страшно, Грейс. Ты не можешь знать, как на тебя подействуют эти лекарства.

— Ты все еще не понимаешь.

— Я пытаюсь. У меня есть немного денег. Я верну твою виолончель.

Она покачала головой.

— Я тебе не позволю. Тебе нужно покупать фотобумагу и пленку.

— У меня их хватает. Не беспокойся. — Грейс ужасала мысль о моей помощи. Она хотела быть независимой. — Иди, переодевайся, все наладится.

Она развернулась и зашла за занавеску. Выйдя оттуда, она неловко улыбалась.

— Ты, должно быть, думаешь, я сумасшедшая.