Пока мы не стали незнакомцами

Я повернулся и увидел Грейс, отключившуюся рядом со мной на грязном диване.

— Грейс. — Я потревожил ее, и она заворчала, издав звук, похожий на стон раненного животного.

Дарья помогла нам подняться, и мы пошли по своим комнатам. Я все утро провел у фарфорового алтаря, поклоняясь мстительному богу, и только потом вырубился снова.

Позже я пошел к Грейс и обнаружил дверь приоткрытой.

— Ты в норме? — спросил я.

— Ага, заходи, — ответила она.

Я обнаружил ее лежащей на полу, лицом уткнувшейся в кишащий бактериями ковер. Ее бледная кожа была с зеленоватым оттенком.

Проскользнув через дверной проем, я вытер тошноту и облокотился на стол.

— Ты уверена, что в норме?

— А-а-й, — произнесла она голосом инопланетянина. Она вытянула указательный палец и сказала: — Элиот звонить дом¹¹.

Слабо посмеиваясь, я приложил ладонь ко лбу и выдавил:

— Черт, перестань смешить меня, голова раскалывается. — Я пересек комнату и присел на край кровати, опустив голову. — Мы так напились вчера.

— Мы, мать твою, поженились, Мэтт. — Для внушительности она широко открыла налитые кровью глаза.

— Я знаю. — Хотя, отчасти сомневался до этих самых пор.

Я посмотрелся в зеркало, висевшее на противоположной стороне комнаты. Волосы торчали во всех направлениях, а на футболке было загадочное пятно от краски.

— Твою. Дивизию, — выпалила она.

— Что?

— Что мы будем делать? Это все было официально?

Я указал на ее палец, на который надел кольцо, сделанное из упаковки из-под жвачки, и поднял свой палец, чтобы показать точно такое же.

— Сама понимаешь…

— Стой. Надевая кольцо мне на палец, ты сказал «Нану-нану»?¹² — спросила она. Я виновато улыбнулся и пожал плечами. — Боже мой, поверить не могу, что ты сделал это на спор, Мэтт! Да что с тобой?

— Стой, что? Откуда ты знаешь?

— Тати приходила этим утром и, катаясь по полу, хохотала до слез, пока я опустошала свой желудок. Она сказала, что блефовала, и не могла поверить, что ты пошел на такое. И все это я услышала от нее, спасибо тебе большое.

— Вот сучка, — прошептал я. — Она все равно должна нам ночь кутежа.

— Ты придурок.

— Подожди-ка секундочку. Ты была там, стояла рядом со мной и с Гэри Баси в роли нашего свидетеля, и сказала: «Согласна». Я тебя ни к чему не принуждал.

Она села и схватилась за голову.

— Я была пьяная в нулину, Мэтт.

— Грейс, постой, давай успокоимся и полежим на твоей кровати.

— Нет. Ни за что. Нам нужно узнать, как аннулировать брак. Сегодня же.

— Мы можем аннулировать его и завтра. Только давай сходим в душ, потом поспим, хорошо? — Она сидела и терла лоб. — Или, как вариант… может, нам не нужно ничего аннулировать?

Она взглянула на меня шокированная.

— Чего? Ты совсем рехнулся?

Тон ее голоса как ножом резанул меня по сердцу. Она не задумалась ни на секунду. Безусловно, это был не лучший способ пожениться, но она вела себя так, словно отвергала саму мысль о том, чтобы выйти за меня.

— Ты хочешь от меня большего, Грейс, а потом ведешь себя вот так? Как будто нет ничего хуже, чем выйти за меня. Почему бы тебе тогда не отправиться в Европу с Порнделом? Какая разница? Мы же так молоды и должны делать то, что нам хочется. Не так ли ты всегда говорила?

— Знаешь что? Мне и правда следует делать все, что я хочу. Тати права. Может, я отказываюсь от великолепной возможности только ради того, чтобы остаться здесь и дождаться тебя. Может, мне все-таки стоит улететь с Порнделом.

Как только слова слетели с ее губ, мы оба ощутили напряжение между нами. Я ждал, когда она повернется ко мне, чтобы извиниться, чтобы забрать слова назад. Но она только отвернулась. Даже не посмотрела на меня.

— Оставь меня. Сейчас я не могу с тобой говорить.

Я встал с кровати сильно разозленный.

— Не переживай. Тебе больше вообще не придется со мной разговаривать.

Я вылетел из ее комнаты и захлопнул за собой дверь. Я еще не понял, что произошло, но возникло ощущение, словно за какую-то минуту вся моя гребаная жизнь ушла под откос.

Я ждал весь день, надеясь, что она придет ко мне и извинится.

Не пришла.

Я прождал еще один день, противясь желанию извиниться самому.

На третий день я подсунул Грейс под дверь бумаги об аннулировании брака, рассчитывая вывести ее на разговор. Той ночью я слышал ее рыдания за стеной, а затем она на виолончели три часа кряду играла сюиту Баха. Я заснул, прижавшись ухом к стене.

Все та же тишина. Ни единого взаимодействия.

Дни превратились в неделю. Неделя в месяц. Мы не общались. Я даже не видел ее. И чувствовал себя дерьмово. Когда я слышал, как ее дверь открывалась или закрывалась, то боролся с собой из последних сил, только чтобы не выбежать и не схватить ее, заорав: «Какого хера мы делаем друг с другом?».

 

17

.

Мы принадлежим друг другу

ГРЕЙС

Мы не общались вот уже несколько недель, и все эти дни на меня давила жестокая реальность — время уходит. Мэтт улетает в Южную Америку через шесть дней.

С тех пор как мы поссорились, я сильно похудела, постоянно чувствовала слабость и недомогание. Было невозможно сконцентрироваться хоть на чем-то, не говоря уж о социальной жизни.