Пока мы не стали незнакомцами

— Я знаю. Я просто рада, что сделала правильный выбор.

— Я тоже, — подтвердил он тихо, приобняв меня.

Мы обнаружили Эш и Тати у здания.

— Идите сюда, это так круто, — закричала Эш.

Мы вошли внутрь и, оказавшись в помещении, поняли, что это галерея, а у входа стоял мужчина в костюме. Тати представила его владельцем галереи.

— Он согласился развесить фотографии, предложенные Эш, и они ему настолько понравились, что он хочет через пару месяцев устроить выставку.

Я оглянулась, ошеломленная. Вокруг были увеличенные и профессионально обработанные фотографии Мэтта, на которых была я. На первом цветном снимке, который я никогда не видела, я играла на виолончели в комнате старого общежития. Подпись гласила: «Грейс в цвете». Я начала плакать, и по щекам потекли крупные слезы счастья.

— Она прекрасна. Боже, Эш…

Мэтт тоже растрогался, он едва мог говорить. Мы оба зажали Эш в объятиях, и двинулись с ней по галерее, глядя на все эти воспоминания, пока я подмечала талант Мэтта и наблюдала за его реакцией на фотографии, которые были так ценны для него. Вскоре плакали уже все мы, включая Тати.

Когда мы столпились у двери, Эш сказала:

— Есть еще одно место. Мне нужно пойти туда первой, так что дайте мне несколько минут.

— Без подсказок?

— Ага, это сюрприз, — заявила Эш.

Мы все обнялись, после чего Тати проводила Эш к такси. Прямо перед тем, как забраться в машину, Эш прокричала:

— Больше никаких слез!

— Хорошо, дочь! — прокричал в ответ Мэтт.

Как только Эш уехала, Тати подошла к нам и уперла руки в бока.

— Слушайте сюда. Эта юная девушка очень долго планировала все это. Я сказала ей, что это плохая идея, и она пообещала мне, что если все пойдет не по плану, то ее сердце останется целым.

— Ты к чему ведешь, Тати? — спросила я.

— Я пообещала ей, что не буду говорить этого. — Она обратила свое внимание на Мэтта. — Я не знаю, что теперь будет с вашей маленькой странной семьей, но мне нужно сказать кое-что лично тебе. Ты же видел, как я хорошо управляюсь со смычком? — Мэтт кивнул, удивленно улыбаясь. — Я запихну его очень глубоко сам знаешь куда, мой друг, если ты обидишь хоть одну из моих девочек.

Мэтт тут же схватил Тати за плечи и притянул для объятий.

— Я бы не посмел. Они и мои девочки, — сказал он тихо.

Они отстранились друг от друга, и Тати указала на такси за ее спиной.

— Он знает, куда везти вас. Отправляйтесь и найдите вашу дочь.

В черном такси мы с Мэттом взялись за руки. Не думаю, что хоть кто-то из нас ждал остановки у Сити Холла, но именно мэрия оказался нашей финальной остановкой.

— Как она узнала? — удивился Мэтт.

— Тати, должно быть, рассказала ей. Смотри, вот и она.

Эш сидела на ступеньках и ждала нас.

— Умная девочка, — проговорил Мэтт.

— Наша умная девочка.

— Ну, Грейси, есть ощущение, что ты делаешь что-то безумное?

— Все время. Но прежде чем мы выйдем, мне нужно знать, это для нее или для нас? Я пойду на это в любом случае, но мне необходимо знать.

Мэтт взял меня за руку.

— Грейсленд Мари Старр-Шор-Портер — как бы тебя ни звали, — моя жизнь без тебя была бы ненастоящей. Это была бы просто серия дней, скрепленных кучей сожалений. Но я снова обрел тебя. Это идеальное время, обещаю, сейчас наше время. Ты любовь моей жизни. Я, твою мать, люблю тебя, Грейс. Всегда любил. Я любил тебя, когда не был с тобой, и до этого, и прямо сейчас люблю. Выйдешь за меня?

— Черт подери, да, — прошептала я. Я стиснула руками его лицо и поцеловала. — Давай устроим для нее представление.

Мэтт вывел меня из такси, и мы встали с ним, держась за руки, не сводя глаз с Эш.

— К чему это все, мелкая? — спросил Мэтт.

Она поднялась на ноги и вытянула руки.

— Идите сюда. Знаете, я справлюсь с ролью свидетеля намного лучше Гэри Баси.

Мэтт посмотрел на нее, подняв брови.

— Не похоже, чтобы она пахла салями, — он пожал плечами.

— Фраза «не похоже, чтобы она пахла салями» войдет в историю как самое чудное предложение руки и сердца в мире, — заявила я.

— Грейсленд, ты называешь меня чудиком?

— Ага, и мне это в тебе нравится.

Эш спустилась по лестнице и встала рядом с нами. Она вся аж светилась.

— Мне следует сделать это правильно, — сказал Мэтт. Он встал на одно колено и взял мою руку. — Грейс, я люблю тебя, а ты любишь меня. Выйдешь ли ты за меня замуж на веки веков?

— Да. На веки веков.

Акт четвертый:

СВИДЕЛЬСТВО ТОГО, ЧТО ЖИЗНЬ ПЫЛАЕТ ЯРКО

ЭШ

Мировой судья женил моих родителей, а я была их свидетелем. За все пятнадцать лет я ни разу не видела маму настолько жизнерадостной, любящей и счастливой, как в тот день. Я и представить не могу, что бы было, если бы они не встретились тогда в метро. Они бы влачили одинокое существование, живя двумя отдельными половинами одного сердца, недосягаемые друг для друга? Кто знает? Я знаю лишь, что рада тому, что они снова обрели друг друга.