Пока мы не встретимся вновь

— Нет! — вскрикнула Фредди, когда пули пробили бензобак «спитфайра» и пламя уже подбиралось к кабине. Верх кабины открылся, и пилот, выбравшись из нее, прыгнул вниз. Фредди, затаив дыхание следила за ним, пока не раскрылся его парашют. Победивший «мессершмидт», гордо выставив напоказ мальтийский крест и свастику, сделал круг. Хочет убедиться, что уничтожил противника, подумала она. Но вместо того, чтобы, увидев упавший в воду «спитфайр», убраться восвояси, он продолжал снижаться по спирали и кружил над висящим в воздухе пилотом «спитфайра». Этот мерзавец собирается убить пилота в воздухе, поняла Фредди, но у него кончаются боеприпасы и он выжидает, чтобы выстрелить наверняка.

Фредди, выжав предельную скорость, устремилась вперед. В этот момент то, что она когда-то слышала о воздушном бое от Мака, то, что рассказывал ей Тони, собственный опыт выполнения воздушных трюков в кино — все привело Фредди к решению — атаковать надо в лоб. Это единственная надежда.

На самолете без вооружения у нее был только один шанс сбить «мессершмитт» — внезапно, на полной скорости, врезаться в него. Он должен думать, что Фредди намерена открыть огонь по козырьку его кабины и будет стрелять в последнюю секунду.

Фредди поняла, что немецкий пилот заметил ее. Он перестал описывать круги и, изменив направление, полетел ей навстречу. Фредди автоматически определила, что их разделяет около двух с половиной тысяч метров. Точный выстрел делался с расстояния двухсот метров. С отчаянной неумолимостью самолеты неслись навстречу друг другу. Это походило на психологическую войну. Когда до сближения оставалось метров триста, «мессершмитт» внезапно свернул, набрал высоту и полетел на восток.

— Так тебе, зараза, так тебе! — кричала Фредди, упоенная победой. Она погналась за ним, лишь через минуту осознав безумие своих действий. С бешено колотящимся сердцем она нехотя прислушалась к голосу разума и полетела снова на запад. Пилот «спитфайра» уже коснулся воды.

Одетый в спасательный жилет, он освободился от парашюта и, пока она покровительственно кружила над ним, надул маленькую одноместную резиновую лодку. Эти лодки спасли жизнь многим авиаторам союзных войск. Пилот помахал ей двухлопастным веслом, но Фредди низко кружила над ним, пока не увидела, что один из катеров спасательной службы отошел от причала и направился к летчику. Предельно снизив скорость «спитфайра», Фредди отодвинула верх кабины и, высунувшись, обменялась приветствием с пилотом, преодолевающим сильное течение. Она смутно видела загорелое улыбающееся лицо.

Летчик пытался что-то кричать ей, но она не могла расслышать его. Она сдвинула шлем назад, открыв уши. Ветер трепал выбившиеся волосы, но ей так и не удалось ничего услышать. Катер уже приблизился к нему, и у нее больше не оставалось причин задерживаться. Закрыв верх кабины, Фредди взялась за ручку управления и полетела к месту назначения над деревнями, так хорошо ей знакомыми, что она могла сказать, какой фермер и когда начнет косить траву и сушить сено.

— Фредди, ты ничего не знаешь об этом? — спросила Лидия Джеймс, капитан, командир женской группы службы перегонки самолетов, протягивая ей газету.

Фредди удивленно просмотрела страницу. «Таинственный «Спит» спас жизнь пилоту королевских ВВС», — гласил заголовок. Статью о ее подвиге написал репортер, оказавшийся на спасательной станции, когда туда доставили мокрого, но невредимого пилота сгоревшего «спитфайра».

— Не понимаю, Лидия.

— Меня интересует этот инцидент… этот «таинственный «спит». Ты вчера летала в том районе. Ничего необычного не заметила?

— Нет, Лидия. Наверное, я пропустила это.

— Странно, кажется, никто ничего не видел. Спасенный летчик говорит, что не различил опознавательных знаков, но утверждает, что у пилота рыжие волосы. Считают, что это мог быть кто-то из нашей группы.

— Вряд ли. Безоружный самолет атакует «мессершмитт». На такое способен только безумный… или кто-то из мужчин. Почему они спрашивают тебя? На каждую женщину-пилота приходится трое пилотов-мужчин. Не говоря уж о том, что это совершенно противоречит нашим правилам. Этот летчик ВВС, наверное, был в шоке.

— Именно так я им и сказала, — сдержанно ответила капитан Джеймс. — Фредди, желаю тебе всего самого лучшего. Или так нельзя говорить невесте?

— Думаю, можно, Лидия. Спасибо. И еще раз спасибо за недельное увольнение.

— Совершенно естественно в таких обстоятельствах. Тебе не кажется?

— Естественно, но замечательно, — ответила Фредди, направляясь к двери.

— О, Фредди, еще одно…

— Да?

— Если хочешь остаться в службе перегонки самолетов…

— Конечно…

— Никогда больше не делай этого.

В этот мягкий солнечный сентябрьский день «Лонбридж Грейндж» лениво дремал, пропитанный ароматом поздних желтых роз. День свадьбы Фредди. Накануне сюда приехали Ева и Поль де Лансель и два брата Тони, школьники Найджел и Эндрю. Вместе с остальными Лонбриджами они нетерпеливо ждали, стоя у парадного входа в дом. Наконец на «виллисе», заправленном бензином, который друзья-пилоты преподнесли вместо свадебного подарка, к дому подъехали Фредди и Джейн.