Пока мы не встретимся вновь

Поразмыслив, Дельфина решила, что как ни прискорбно, но ей придется найти Бруно. Он не ошибся насчет войны, предсказав, как немцы будут преследовать евреев, живущих во Франции. Она часто жалела о том, что не прислушалась тогда к его словам. Теперь, оглядываясь назад, Дельфина понимала, как безрассудно они с Арманом вели себя в то время, хотя кто мог предвидеть такое будущее? Разве только неисправимые пессимисты, вовремя оставившие Францию.

Позвонив Бруно в Вальмон, Дельфина узнала, что он отправился в Париж на несколько дней. Она позвонила ему в отель и очень удивилась тому, что он обрадовался ей так, словно забыл о размолвке во время их последней встречи.

— Конечно, я приеду к тебе, дурочка. Разве возможно иное? — воскликнул он, и они договорились встретиться на Вилла-Моцарт на следующий же день.

Дельфина тщательно готовилась к этому свиданию. Одевшись и подкрасившись, она осталась довольна результатом. Ей казалось, что она не очень отличается от той девушки, которую он видел в последний раз почти четыре года назад. Дельфина должна была скрыть, что охвачена паникой. Инстинкт подсказал ей, что не следует обнаруживать слабость.

«Как всегда великолепна», — подумал Бруно, здороваясь с ней. Дельфине было уже двадцать пять, и держалась она как женщина, а не девчонка. Пленительное очарование ее лица, огромных, красиво посаженных глаз с годами только усилилось. Разве может что-нибудь, кроме лишений, умалить ее красоту, подумал Бруно, но, заглянув в ее затуманенные слезами глаза, понял, что она очень напугана.

Дельфина предложила аперитив, и они несколько минут болтали о пустяках. Дельфина с удовлетворением подумала, что Бруно все такой же легкий собеседник, как и в те времена, когда они были очень близки и оказывали друг другу услуги без всяких объяснений.

— Я очень обеспокоена, Бруно, — вдруг сказала Дельфина. — Армана взяли в Дюнкерке в плен и отправили в Германию, где он работает на заводе. Какое-то время он регулярно присылал мне сообщения о том, что у него все в порядке, но вот уже четыре месяца… он молчит.

— Ты пыталась выяснить, где он находится? — деловито спросил Бруно.

«Так, значит, все еще этот проклятый еврей, — подумал он. — Как плохо и как глупо. И как некстати».

— Что я могу сделать, Бруно? Я даже не знаю, с чего начать.

— Но у тебя, наверное, есть друзья… заинтересованные люди…

— У меня есть друзья на студии, они даже больше чем друзья, но чем они могут мне помочь?

— Я имею в виду не их, Дельфина, дорогая. Полагаю, ты бываешь у германского посла Обеца и господина Эптинга…

— Я получала, конечно, приглашения, но идти туда? Я никогда даже не помышляла об этом.

— Ты сделала ошибку, дурочка, осмелюсь заметить. Отошла от потенциальных друзей, от важных людей, которые могли бы тебе помочь.

— Немцы?

— А кто же еще? Это они контролируют Европу. Кто же еще, если не немцы?

— С чего это какой-то немец поможет мне разыскивать еврея?

— Ах, Дельфина, для тебя существует только белое и черное, как всегда. Может, это и было очаровательным качеством в мирное время, но в нынешних обстоятельствах это слишком наивно. Ты долгое время регулярно получала сообщения от Садовски. Это значит, что его сочли французом польского происхождения и отнеслись к нему, как к другим военнопленным. Он прошел обряд обрезания? Нет? Ему повезло. Было бы несусветной глупостью пытаться сейчас разузнать что-то о еврее по фамилии Садовски, но о французском гражданине, известном кинорежиссере Армане Садовски — почему бы нет? Вполне естественно, если ты используешь все свои возможности, чтобы узнать о нем.

— Мои возможности? Какие?

— Твоя известность значительно возросла, Дельфина. Разве ты этого не осознаешь? А известность дает привилегии, если правильно ею пользоваться. Ничего не выжать из такой популярности — все равно что сжечь деньги, дорогая моя девочка. Она не вечна, в отличие от золотых слитков.

— Я не знала, с чего начать.

— Поэтому и позвонила мне?

— Я… Мне нужен твой совет…

— Положись на меня, Дельфина.

— О, Бруно, ты действительно думаешь, что есть надежда? — со слезами воскликнула Дельфина, уже не скрывая своих чувств.

— Конечно, есть, — уверенно сказал он. — Я подумаю, с чего лучше начать. Если ты мне поможешь, если будешь следовать моим советам, ты поможешь Садовски, где бы он сейчас ни был.

— Да, Бруно, да. Я сделаю все, что ты скажешь.

Направляясь быстрым шагом в маленький отель на левом берегу, Бруно довольно мурлыкал себе под нос. Оказавшись вне его жизни, Дельфина лишила его ценного капитала. Иметь такую сестру было полезно и в прошлом, а тем более сейчас. Конечно же, необходимо поддерживать в ней уверенность в том, что ее еврей жив. Жаль: для нее гораздо полезнее осознать, что его может не быть в живых. Но если лишить ее надежды, толку от нее не будет. Ну что ж, он готов обнадежить ее — это ничего не стоит, — но что онамогла дать ему?