Пока мы не встретимся вновь

— Джок, перестань! Выключи мотор! О Боже, не поднимайся, ты, ублюдок! — кричала Фредди, но он уже направил маленький самолет в конец пустой взлетной полосы.

— Сиди и молчи. Я все контролирую. Тебе ничего не надо делать, — прокричал Джок, перекрывая шум мотора. — Пристегни ремень!

Фредди подчинилась. Не могла же она выпрыгнуть из самолета, а начни Фредди бороться с Джоком, это убило бы их обоих. Когда «Пайпер» стал набирать скорость, Фредди зажмурила глаза, сжала кулаки, обхватила себя руками и уперлась подбородком в грудь. Плечи ее были подняты, каждый мускул оцепеневшего тела напряжен, словно перед ударом. Почувствовав, что самолет оторвался от земли, Фредди сжалась еще больше, сердце неистово колотилось в груди.

— Вдохни поглубже! Ты очень уж испугалась, — крикнул Джок, набирая высоту. Фредди наконец перевела дыхание.

— Теперь лучше?

— Иди на посадку!

— Пока не откроешь глаза — не посажу самолет.

— Джок, прошу тебя, не мучай меня!

— Я не могу позволить тебе мучить себя! Открой свои глупые глазки и не будь дурочкой.

Фредди чуть приподняла веки. Да, он не посадит самолет, пока она не откроет глаза — это совершенно ясно. Сквозь полуопущенные ресницы Фредди украдкой взглянула на колени, потом выше, на штурвал, приборную панель и на руки Джока, державшие второй штурвал.

— Уже открыла. Теперь, ради Бога, посади самолет!

— Это называется открыла? Ты должна увидеть все, оглядеться вокруг, посмотреть на землю и понять, что летишь, как птица в небе, и конец света при этом не наступает. Когда первый офицер Мари-Фредерик де Лансель поймет, что законы аэродинамики не изменились и продолжают действовать, я, к своему глубокому удовлетворению, сочту возможным официально объявить, что ее глаза открыты.

— Ох, как ты любишь издеваться, чертов ублюдок! Для тебя нет большего удовольствия, чем мучить меня. Зачем только я тебе все рассказала, такому самодовольному, наглому, гнусному, подлому подонку! Как вообще могла дать тебе хоть малейшее преимущество над собой!

— Эй, да ты и вправду открыла глаза! У меня есть теория: невозможно злиться с закрытыми глазами. Не смотри так сердито! В этом есть свой смысл, не так ли?

— Оставь свои теории до посадки. Ты ведь обещал.

— Я сказал, когда ты оглядишься вокруг, посмотришь на землю, а ты пока посмотрела только на кабину самолета. Ты как будто в автомобиле.

Стиснув зубы, Фредди осторожно повела глазами из стороны в сторону, потом, не меняя положения тела, медленно придвинулась на несколько сантиметров к иллюминатору и посмотрела вниз и тут же вернулась в прежнее положение, уставившись в ветровое стекло.

— Увидела что-нибудь интересное?

— Очень забавно!

— Да? Ну и что же ты увидела? — настойчиво спрашивал Джок.

— Проклятый ублюдок! Увидела то же, что и всегда, а ты думал, стадо слонов?

— Никогда не знаешь… Это прелестное дикое место на самом краю пустыни — можно потеряться, пока узнаешь его.

— Ты думаешь, я его не знаю?

— А ты что, хорошо знакома с местным ландшафтом? — спросил Джок.

— Ты прекрасно знаешь, что в этих краях я училась летать и с маленького аэродрома неподалеку отсюда совершила своей первый полет.

— Я не знал. Да и откуда мне знать? Ты думаешь, мне хорошо известны подробности твоей биографии?

— Наверное, нет. — Фредди стало смешно. В самом деле, откуда ему знать. Опытные пилоты никогда не рассказывают, где и когда совершили первый полет — разве что собравшись вместе и вспоминая прошлое.

— Не помню, рассказывал ли я тебе о своем первом полете? — спросил Джок.

— Нет, да и плевать мне на это. Я хочу только приземлиться, — гневно потребовала Фредди.