Пока мы рядом

Я бросаюсь вниз по лестнице к витрине с посудой. Смотрю на выставленные там стаканы. Интересно, какой же стакан годится для такого случая? Я беру с полки стакан для коктейля. «ТОЛЬКО НЕ ЗАБУДЬ ПОТОМ ВЫБРОСИТЬ», — повторяю я про себя снова и снова. А то не успеешь оглянуться, как кто-нибудь еще выпьет из этого стакана, — и придется устраивать сразу двое похорон. Баккер осторожно выливает содержимое бутылочки в стакан. Он наполовину полон.

— Похоже на воду, — замечает Кармен.

— По вкусу напоминает анис. Вы должны выпить это медленно, но за один прием.

Кармен кивает.

— После этого через десять секунд вас начнет клонить в сон. Вам лучше попрощаться друг с другом, прежде чем вы примете лекарство. Потому что иногда все происходит очень быстро.

— Хорошо.

— Вы готовы, Кармен? — торжественно произносит доктор.

— Полностью, — с улыбкой отвечает Кармен.

— Тогда прощайтесь.

Я ложусь рядом с Кармен, так что ее и мое лицо почти соприкасаются, и смотрю в ее глаза. Мы оба взволнованны и нервно улыбаемся.

— Я рада, что была твоей женой, — шепчет она. — И сейчас я счастлива.

— Никто из наших никогда не поверил бы в это…

— Но это правда. Спасибо тебе за все, Дэнни. Я люблю тебя. Навсегда.

Я всхлипываю:

— Я буду всегда любить тебя, Карм…

Доктор сидит сложа руки, смотрит в окно.

— Наслаждайся жизнью, — нежно произносит она и гладит меня по щеке.

— Постараюсь. И я буду хорошим отцом для твоей дочери.

— Прощай, моя любовь…

— Прощай, любимая…

Мы целуемся, и Кармен говорит доктору, что она готова.

— Дэниел, вы не поможете мне усадить Кармен и подложить ей под спину несколько подушек? Так ей будет легче пить.

Мы помогаем Кармен приподняться. Это не требует больших усилий.

Доктор передает ей стакан.

Кармен в последний раз смотрит на меня. Она улыбается. Я беру ее за руку.

— Ну, с Богом, — говорит Кармен. Она подносит стакан ко рту и начинает пить.

Пока доктор внимательно следит за тем, как она пьет, спокойно повторяя ставшие уже, наверное, привычными для него слова «Допиваем… допиваем… допиваем…», я ловлю себя на том, что восхищаюсь мужеством своей жены.

Стакан пуст.

— На вкус очень даже ничего, — шутит Кармен. — Чем-то напоминает узо.

— Это верно! — говорит доктор Баккер, убирая подушки из-за ее спины.

Кармен снова ложится. И вновь смотрит на меня. Удовлетворенная, спокойная, любящая.

— Ммм… как хорошо, — произносит она в следующее мгновение, как будто нежится в теплой ванне. Глаза ее закрыты.

Баккер смотрит на меня и подмигивает. О, он сделал, как лучше.

Я продолжаю гладить руку Кармен. Баккер держит запястье другой руки Кармен. И поглядывает на часы.

— Все, она уходит, — тихо произносит он, не отрывая взгляда от Кармен.

Я смотрю на Кармен. Мою Кармен. Она больше не двигается.

— Нет, я еще здесь, — вдруг раздается ее голос, очень тихий, и на мгновение она открывает глаза.

Я не вздрагиваю, я просто улыбаюсь.

После этого она уже ничего не говорит. Ее дыхание замедляется. Так же, как и пульс, что подтверждает доктор.

— Через минуту все будет кончено, — говорит он.

Проходит минута. Дыхание Кармен периодически останавливается.

— Не пугайтесь, — говорит доктор. — Она уже ничего не чувствует.

Проходит две минуты. Кармен все еще дышит, правда урывками.

— Давай же, девочка, сдавайся, — произносит доктор.

Проходит еще минута.

— Она очень сильная, просто поразительно! Ну же, ну…

Я снова горжусь своей Кармен, хотя на самом деле не уверен, что можно гордиться тем, что тело твоей жены не сдается, в то время как его хозяйка, сама Кармен, уже отказалась от борьбы.

Снова проходят минуты. Кармен неглубоко дышит. Иногда слышится хрип.

— Все выглядит страшнее, чем есть на самом деле, — снова подает голос доктор.

Мне вовсе не страшно. Я только думаю о том, каково сейчас ее матери там, в саду, мучиться в неведении, гадая, что же здесь происходит. И не передумала ли Кармен?

Спустя пять минут, в течение которых доктор излагает мне юридические аспекты активной и пассивной эвтаназии и других технологий прерывания жизни, а я пространно отвечаю ему, не сводя глаз с Кармен, он предлагает сделать ей внутривенную инъекцию.

— Она что-нибудь почувствует?

— Нет, совсем ничего.

— И тогда ее тело перестанет бороться?

— Да. Сразу после этого она умрет.

— Тогда делайте.

Баккер заглядывает в свой чемоданчик. Достает оттуда шприц, наполняет его такой же бесцветной жидкостью, какую Кармен выпила, и кладет на тумбочку. Потом приступает к поиску доступной вены. Которой, конечно, не находит. До меня вдруг доходит, что те же проблемы возникали при химиотерапии. Вены у Кармен действительно спрятаны глубоко под кожей. Баккер стягивает жгутом руку Кармен и смотрит, смотрит. Ничего.