Пока мы рядом

Но год спустя — мы не жили вместе — всплыл факт моей связи с Шэрон, секретаршей рекламного агентства «BBDvW&R/Bernilvy», где я в то время работал. Вот тогда Кармен окончательно осознала, что я никогда не стану верным мужем и даже не буду пытаться создавать видимость. Уже много позже она призналась, что после эпизода с Шэрон была готова бросить меня, но поняла, что слишком сильно меня любит. Вместо этого она просто закрыла глаза на мои измены и стала считать их вредной привычкой, от которой невозможно избавиться. В самом деле, кто-то ковыряет в носу, кто-то транжирит деньги. Мои походы налево были из той же категории. Во всяком случае, это решение служило ей своеобразной эмоциональной защитой и помогало свыкнуться с мыслью о том, что ее муж «злоупотребляет сексуальными подвигами».

Тем не менее все годы нашей совместной жизни она продолжала грозить мне своим уходом, если я снова посмею сделать это. Она хотела, чтобы мои будущие интриги, по крайней мере, оставались для нее тайной. И я старался соответствовать ее ожиданиям.

В последующие семь лет мы были самой счастливой парой Западного полушария и его окрестностей.

Пока три недели назад Кармен не позвонила мне в разгар рабочего дня, когда я вместе с Фрэнком боролся со сном под монотонный треп менеджера по продажам из компании «Холланд казино».

3

Это конец света, как мы это понимаем…

R Е М, песня «It’s The End of the World as We Know It» из альбома «Document» (1987)

Кто ходит в казино? Китайцы, жулики и тетки в платьях из вискозы. Ни разу еще не встречал в казино привлекательных женщин. Просто кошмар.

Неудивительно, что, когда объявился этот менеджер из «Холланд казино» и сообщил о своем желании стать клиентом нашего рекламного агентства «MIU Creative & Strategic Marketing», я поспешил заверить его в том, что просто повернут на казино.

► Мы, то есть Фрэнк и я, зарабатываем на жизнь рекламой. Люди, которые имели счастье обучиться какому-либо ремеслу, создают продукт. А есть люди, которые его продают. Конечно, не такое уж это респектабельное занятие, но, тем не менее, весьма полезное. Я и Фрэнк не продаем продукт. Мы продаем время, измеряемое часами. При этом мы ничего не делаем сами. Вся мозговая деятельность нашего агентства осуществляется коллективом из шести двадцатилетних мальчишек и девчонок, таких же сумасшедших трудоголиков, какими когда-то были я и Фрэнк, прежде чем начали работать на себя. А теперь мы с ним просто аккумулируем идеи, которые выдают наши двадцатилетние умники, переносим их на бумагу, после чего наша секретарша Мод — поистине роскошное создание — упаковывает их в красивую обложку, и мы, с великим апломбом, вручаем готовый проект нашим клиентам. Те реагируют с диким энтузиазмом, рассыпаются в благодарностях и дальше уже творят с нашим детищем, что хотят. А мы приступаем к разработке нового прибыльного проекта для того же клиента. Вот так, собственно, и работает наш бизнес.

«Холланд казино», как мы подсчитали, могло принести нам шикарные доходы. Так что утром следующего дня мы сидим в казино на Мо-Эве-Плейн в Амстердаме. Менеджер по продажам захотел, чтобы мы «пришли и хотя бы одним глазком взглянули на его хозяйство». Хозяйство. Все верно, так оно и есть. Наши клиенты любят засорять язык подобными словечками. Я ничего не могу с этим поделать. Куда проще было бы пригласить нас «просто почесать языками».