Пока мы рядом

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Нельзя шляться по бабам, нельзя пятикратно превышать скорость.

Я смотрю на часы — и вижу, что уже половина первого. Еще несколько часов — и Кармен будет дома. Чем ближе этот миг, тем меньше во мне уверенности в том, что я справлюсь. Я хочу жить правильно, хочу быть полезным для своей Карми, но в ее глазах я полностью дискредитирован. Кармен больше меня не понимает. Никто не понимает. Мод на меня злится. Фрэнк наверняка тоже, после моего сегодняшнего прогула. Рамон обозвал меня сукиным сыном. И нетрудно догадаться, что Томас и Анна после двух дней утешения Кармен вряд ли будут ко мне благосклонны. Даже Роза в контрах со мной, а ведь она еще не знает того, что знают все остальные. О да, я и сам считаю себя полным ничтожеством. Я виноват, я разбит похмельем, я страдаю, меня одолевают ярость, тревога, депрессия. Я эгоист, слабый, порочный, безвольный, неотесанный, лицемерный, никчемный, самодовольный, разбитый, аморальный, социально опасный, недооцененный, трусливый, фальшивый и несчастный.

Короче, все у меня не слава богу.

Я глубоко вздыхаю и переворачиваюсь на другой бок. Иду в туалет. Возвращаюсь в постель. Встаю. Выглядываю в окно. Снова ложусь. Лежу на спине. Перекатываюсь на живот. Встаю с постели. Выпиваю стакан молока на кухне. И снова иду в спальню. Без двадцати час. Я лежу на левом боку. Плачу. Ложусь на правый бок. Потом снова перекатываюсь на левый. Опять на правый. На спину. Звоню Розе.

Она в бешенстве.

— Какого черта ты не позвонил мне раньше? Я две ночи подряд вою, жду твоего звонка или эсэмэски!

Я рассказываю ей, что ездил по городу и попал в аварию, потому что был пьян. Роза в ужасе:

— Что?! Ты полный идиот! И… ты пострадал?

— Нет…