Пока не поздно

Анна Рожкова Пока не поздно

"Как я докатился до такой жизни?" – спросите вы и будете совершенно правы. Катиться пришлось долго, причем по наклонной. Ну, обо всем по порядку.

Началось все с того, что Вовка, друган мой, накануне Нового года начал ныть, мол, все достало, жена пилит, дети житья не дают. Ну и пошло-поехало. Один присоединился, второй. И решили мы Новый год по-мужски справить, без всяких там баб и спиногрызов. Сказано-сделано. Разыскали егерька знакомого, облюбовали полянку в лесу, чтоб с елочкой, все чин-чинарем. Приехали заранее, засветло еще, фонари на аккумуляторах по периметру расставили, елку нарядили, мангальчик организовали. Часов в девять накрыли поляну, нарезочки там всякие, салатики, шашлычок под коньячок и под водочку… лепота. Культурно сидим, балдеем, снег вокруг, тишина, романтика. Генка-егерь байки травит, какие он чудеса в лесу перевидал.

– Ты еще скажи, что леший существует! – Мужики ржут, не верят, Генка кипятится:

– А как же. Вот однажды…

– Да ладно, брось заливать.

Тут мне по делам приспичило отлучиться, ну, то бишь, отлить. Отошел подальше, только штаны приспустил, вдруг над ухом как гаркнет кто-то:

– Ты что это, Вадик, лес мой поганить вздумал?

Я чуть в штаны от неожиданности да со страху не написал, чес слово. Гляжу, натуральный Дед Мороз ко мне приближается, борода ниже пояса, халат весь серебром шитый, сапоги серебряные и посох в руке.

– Мужики, хорош прикалываться, пошутили и хватит, – проблеял я.

Дед Мороз подошел совсем близко, посмеялся в усы.

– Ты штаны-то застегни, сынок, а то хозяйство застудишь.

Я спохватился, впопыхах молнию дернул, она и заела. "Да и хрен с ней, не до молнии сейчас". Махнул на нее рукой.

Я тебя, Вадим, в гости приглашаю, иди за мной.

"Ну, а что мне остается?" Пошел как миленький. Вроде дед, а прет по лесу как танк, я же еле поспеваю, ноги по колено в сугробы проваливаются, пот со лба градом течет. Фу, вроде пришли. Добротная деревенская изба, окошечки с белыми занавесками на пол-окна, из трубы приветливо дым валит. Хозяин дверь открыл, гостя первым впускает в дом. Обычные сени, на всю длину вместо лавки сундук стоит. Дед снял халат, оставшись в льняной длинной рубахе, подпоясанной пеньковой веревкой, и в полотняных штанах. Кряхтя, стянул сапоги, размотал онучи, так, босой, и вошел. Всего одна большая комната. В углу русская печь, беленная известкой, стол человек на двенадцать с длинными лавками по бокам. Хорошо, тепло.

– Присаживайся, Вадим, – хозяин приглашающим жестом указал на одну из скамеек, – разговор у меня к тебе длинный. А я нам пока чайку согрею.

Подошел к стоящему на полу самовару с заранее заготовленной водой, достал из печки угли, засыпал в трубу, раздул огонь сапогом. Снял с полок за печкой заварник, чашки, ложки, сахарницу с рафинадом, нехитрое угощение: варенье, мед, сахар, баранки на веревке, хлеб. Я с любопытством наблюдал за его действиями. Дед мне до боли напоминал Льва Николаевича, как его изображали в учебниках по литературе. Та же седая борода, те же глаза с хитрым прищуром. Покончив с приготовлениями, хозяин расположился через стол, напротив меня.

– Так что, Вадим, лес мне вздумал портить, девок тебе мало, еще и за лес взялся, – грозным голосом произнес Дед Мороз.

Хотелось, как в школе, заныть: "Да что сразу я? Да я ничего…" и громко шмыгнуть носом. Удержался, хотя и не без борьбы. Ну вот не вызывал у меня лесной хозяин страха и все тут. Глаза молодые, смешливые, чертята так и пляшут.

– Как к вам обращаться? – спросил я.

– Да как тебе удобней, – засмеялся дед, – как меня только не величают: и лешим, и хозяином леса, и лесовиком. Сегодня вот Дедом Морозом вырядился.

– Ну, тогда дедушкой звать буду, тем более своего так и не довелось увидеть, – с достоинством произнес я. Надеюсь, что с достоинством. – Отвечаю на ваш вопрос. Лес я портить не собирался, всего лишь отошел пописать, ничего бы с лесом от этого не сделалось. И девок сроду не портил, они уже до меня все порченые были.

Хозяин засмеялся.

– А ты бойкий на язык, как я погляжу. Ой, вода-то щас выкипит вся, – спохватился он, кинувшись к самовару. Довольно-таки шустро для человека его лет. Хотя, какой там человек, нежить. Тьфу ты.

Беседа за чаем текла неторопливо, ровно. Дед оказался интересным собеседником, начитанным, сведущим в современных реалиях. Я расслабился, отогреваясь телом и душой. Давненько ни с кем не беседовал так искренне, непринужденно, на равных. Долго сидели, меня уж в сон начало клонить.

– Хороший ты мужик, Вадим, и рассуждаешь верно, – произнес хозяин, – только живешь не по-людски. Вот я и решил тебе подарок на Новый год сделать, потом сам меня благодарить будешь.

Улыбка, щелчок пальцами и вот я у своей входной двери. Вылизываю лапы. Стоп!!! Стоп!!! Как это? Что-то я не понял. "Вот дед, вот паскудник старый". На лестнице гулко отозвалась легкая поступь, послышался звонкий голосок, выводящий какую-то незатейливую песенку, и на площадку ступила дочь.

– Надя, Наденька, – хотелось крикнуть во все горло, но вырвалось только протяжное "мяяяяуууууу".