Пока не сказано «прощай». Год жизни с радостью

Мы дополняли друг друга. Мы ладили в основном потому, что всегда смеялись над одними и теми же вещами и, когда надо, с легкостью могли друг друга заткнуть.

Мы обе любили путешествия и бывали за границей, в том числе в Венгрии и Перу. Мы поднялись на гору к Мачу-Пикчу в день летнего солнцестояния 1997 года и оказались в окружении ньюэйджеров из Калифорнии. («Это же, типа, духо-стояние, врубаешься?») Калифорнийцы всё ныли, что еда, видишь ли, не органическая.

Так что мы сбежали от них и поднялись на соседний пик, Уайна-Пикчу, где было тихо, спокойно и открывался прекрасный вид на древнюю резиденцию императоров инков.

Я была на пятом месяце беременности. Поскользнулась и чуть не упала.

И все же мы все время смеялись — так и смеемся до сих пор.

Сегодня — имея в своем багаже тридцать четыре года, пятерых детей и надцать психологических кризисов — мы с Нэнси все те же семиклашки, хихикающие над мальчиками и выделительной системой нашего тела.

Казалось бы, то, что мы пережили вместе, нам уже не превзойти. Но Нэнси была настроена решительно.

Для начала она связалась со своим братом, который предложил ей шикарные апартаменты в Буэнос-Айресе. Европейский город в Южной Америке, среди роскошной пампы. База для предстоящего исследования Южной Америки.

Нет, Буэнос-Айрес, конечно, хорош, никакого сомнения, но я-то тут при чем?

Одна знакомая звала нас погостить у нее на Гоа. Еще одна наша школьная подруга переехала в Индию и ушла там в буддийский монастырь. Может, заодно ее навестим? Поучимся медитировать?

Нэнси очень хотелось в Индию.

— Ты серьезно? — спросила у нее я. — Как ты представляешь меня в буддийском монастыре? «Извините, мне сейчас не до медитаций — время пить коктейли!»

Вдохновение посетило меня как-то днем в конце сентября. Было ветрено, но при этом вполне по-флоридски: жарко, как в пекле. Мы с Нэнси стояли в плавучем доке в Вест-Палм-Бич и ждали, когда причалит лодка наших друзей.

Шаги по твердой земле уже давались мне с трудом. Слегка покачивающийся док заставлял меня думать о будущем, когда даже просто стоять и то будет трудно. Я подняла глаза к небу — равновесие, Сьюзен, держи равновесие — и стала думать о северном сиянии.

Одно из самых зрелищных природных явлений, видимое лишь у полюсов Земли, где оно окрашивает небо в зеленый и белый, а иногда в красный, розовый, фиолетовый и синий цвет.

Радуга в ночном небе.

Я была поражена, впервые прочитав описание северного сияния в книге адмирала Ричарда Бэрда «Один» — отчете о месяцах, проведенных в антарктической темноте, где его изголодавшимся по свету и краскам глазам вдруг открылось новое, невиданное прежде зрелище.

Вот как Бэрд описывает зеленое сияние в форме огромного эллипса, очевидцем которого он был: «В небе над Южным полюсом блистал и переливался полог, словно бы сотканный из миллионов ярких лучей…

Сияние над моей головой начало менять форму и превратилось в серую глянцевую змею, а занавес над полюсом пошел складками и заколыхался, словно позади него двигалось божество. Звезды гасли одна за другой, как будто проглоченные переливчатым змеем.

Ощущение того, что я стал свидетелем чуда, не предназначенного для глаз смертных, щекотало меня изнутри».

Я духовный человек. Я верю в Бога. Я верю в то, что во Вселенной есть силы и чудеса, непостижимые для нас по причине нашей малости.

Чудеса приоткрываются нам через явления вроде северного сияния. Оказавшись внезапно рядом с ними, мы начинаем по-особому чувствовать, прозреваем.

— На Юкон? Зимой? — поразилась Нэнси, когда я поделилась с ней своим желанием. Раньше я никогда ни о чем подобном не заикалась. К тому же Нэнси терпеть не может холода.

— А как же Индия? Почему она вдруг выпала из твоего лебединого списка? (Это она так шутила. Наверное.)

— Ладно, — согласилась я. — Поедем туда, раз ты хочешь.

Тут как раз подвернулись Лиза с Анатолем и взяли нас на борт своей лодки — маленькой, отделанной тиковым деревом, раньше принадлежавшей знаменитому автору-исполнителю песен Джимми Баффету.

Мы провели день в лучших традициях Флориды: загорали, плавали, пристали к стайке других лодок у ближайшего островка, где вовсю орало стерео, отдыхающие пили пиво из банок и щеголяли стрингами и татуировками.

Лиза — судья, всю неделю она занимается очень серьезными делами. Радостно было видеть, как она, забыв обо всем, резвится на этом празднике загорелой плоти.

Мы так увлеклись отдыхом, что заметили огромный грозовой фронт, только когда он был уже прямо над нами. Мои друзья кинулись перетаскивать наши вещи из лодки на сушу, где мы могли переждать дождь. Не в силах им помочь, я сидела в лодке под тентом, рядом с его металлическими опорами. Воздух вокруг был прямо-таки заряжен электричеством, и я подумала, как было бы хорошо, если бы в меня сейчас ударила молния.

И я попросила, чтобы меня оставили в лодке.