Пока не видит Солнце

В один из дней мне позвонила женщина, у которой я снимала квартиру, и спросила: «Куда девать второе письмо, тоже выбросить?» Я была в ужасе! Оказывается, Тихоня уже присылал мне письмо, но Люда попросила его выбросить. На такси я помчалась к квартирной хозяйке и дрожащими пальцами распечатала конверт. Тихоня писал, что не дождался меня в назначенное время в аэропорту, что переживает, но ситуация настолько сложная, что мне необходимо срочно приехать к Жупар. Сам он вылететь не может. Далее он сообщал адрес нового дома Жупар и просил срочно уведомить его о моем решении.

Я тут же купила билет в Алма-Ату и поехала в аэропорт. По пути я позвонила Люде и впервые в жизни накричала на нее, как истеричка. Мне сейчас очень стыдно за тот поступок, но мои отношения с Тихоней были единственным, во что она не имела права влезать. Сгоряча я разорвала с ней все отношения и сказала, что впредь связь мы будем поддерживать только через моего секретаря».

Опустив листок, Клара попробовала оценить, сможет ли она дочитать дневник сегодня. До конца записей оставалось несколько страниц. Клара сделала себе кофе и прошлась по номеру, чтобы размять затекшие ноги.

* * *

История любви Тихони и Тамары приближалась к развязке, и Клара испытывала любопытство и тревогу за судьбу двух уже немолодых возлюбленных. Осталась последняя глава дневника, которую Клара невольно нарекла «закатом», ведь в любой истории есть начало и конец – рассвет и закат, и что-то подсказывало Кларе, что у этой истории хорошего конца не будет.

Она сделала глоток быстрорастворимого кофе и вернулась к чтению.

«Я прилетела в Алма-Ату и прямо из аэропорта на такси помчалась по адресу, который указал в письме Тихоня. Жупар жила в одноэтажном доме на окраине горного аула недалеко от моего родного городка. Как только я вышла из такси, ко мне подошла девочка лет десяти и повела в дом. Первое, что мне бросилось в глаза, это количество людей, пришедших к Жупар за помощью. Здесь были люди всех национальностей и достатка. У колдуньи были две помощницы – женщины лет сорока, которые помогали ей принимать клиентов. В доме была специально отведенная комната для приема. Меня без очереди провели в эту комнату, но Тихони там не оказалось. Я не сразу узнала Жупар: она высохла, стала маленькой и истощенной, один ее глаз не видел, но поистине это было чудом – дожить до такого возраста! Ей, по моим прикидкам, на тот момент было уже более ста лет.