Пока не взошла луна

Он в ярости ударил Салима в лицо. Тот пошатнулся и не успел сообразить, что к чему, как его ударили еще два раза.

Против гнева этого человека Салим был бессилен.

В его ребра, живот и спину вонзались острые носки туфель. Он слышал крики Мими. Пытался сжаться и прикрыть живот. Дыхание его участилось. Салим ударился щекой об асфальт, холодный и жесткий.

А потом все прекратилось.

Салим отполз в сторону и закашлялся, стоя на коленях. Крики Мими замерли. Он дотащился до угла и упал за грудой картонных коробок.

«Пусть все это закончится».

Он закрыл глаза и провалился куда-то в темноту.

Салим

49

«Почему я не защищался? Что со мной?»

На себя Салим злился почти так же сильно, как и на сутенера Мими.

Настало утро. Тело молило о покое, но Салим добрел до магазинчика и купил какой-то напиток – есть он не мог из-за разбитых, опухших губ. Продавец, презрительно покачивая головой, взял деньги. Он принял Салима за хулигана, и его возмущало, что власти не могут держать нарушителей спокойствия в узде.

Салим добрался до железнодорожного вокзала и начал изучать маршруты и расписание поездов до Франции, но вмиг умело затерялся в толпе, почувствовав, что в спину ему смотрит полицейский, – тому только и осталось, что головой покачать. А потом он зашел на вокзал с другой стороны.

Каждый день он боролся с мыслью о том, что может не добраться до Англии. После того, что случилось с ним в первые дни в Италии, он боялся даже попытаться.

Салим измучился так, словно в его жилах тек свинец, а не кровь. Он устал голодать и изводить себя мыслями о том, где взять денег. Устал просыпаться от кошмаров с ночными погонями и трупами. Вероятно, они зря уехали из Кабула. Там все еще могло наладиться.

Он дремал, привалившись к стене, и не услышал цокота каблучков.

– Салим.

На уединенной улице итальянской столицы кто-то узнал его разбитое лицо.

Открыв глаза, он увидел два колена, расчерченных глубокими царапинами. Рядом с ним присела Мими.

– Ты как? – еле слышно спросила она.

– Нормально, – негромко солгал Салим. – Ты одна?

Он огляделся по сторонам.

– Да. Бурим в другом месте.

«Так, его зовут Бурим…»

– Тебе очень больно? Ох, твои губы!

– Ничего страшного. Сейчас уже лучше.

Салим понимал, что они наткнулись на Бурима из-за него. И из-за него Мими тогда куда-то уволокли. Судя по ее виду, Бурим обошелся с девушкой круто: под ее левым глазом залегла синяя тень, а на губе виднелась присохшая корочка.

– Мими, прости меня, – сказал Салим, – мне так жаль, что тебя избили!

– Ничего, – ответила она, опускаясь на землю рядом с ним, – Бурим псих. Я его знаю, ничего нового.

– Тебе нужно бежать от него.

Салиму это казалось логичным. Зачем здесь оставаться, если у тебя забирают все заработанные деньги, да еще и держат в постоянном страхе? Почему она не убегает?

– Я ничего не могу сделать. Сейчас – нет. Может, когда-нибудь. Но сейчас… Сейчас нет выбора.

Они замолчали. Каждый думал о своем: Салим – о том, почему девушка не уйдет прямо сегодня, а она – о том, что ему этого просто не понять.

– Сейчас я отведу тебя к одному человеку. Может, ты уедешь. Тебе повезло больше, чем мне.

– А Бурим? Он не найдет нас?

– Он сейчас далеко. У него две девочки. Новые девочки. Пошел встретиться с ними. У нас есть время.

Кивнув, Салим пошел за ней. Он не чувствовал в себе сил для этой встречи, но, с другой стороны, отчаянно хотел выбраться из Рима. Мими вела его по знакомым улицам, следя, чтобы он не отставал. Они подошли к многоэтажному дому со сломанной дверной ручкой и заколоченными на первом этаже окнами. Салим тряхнул головой. Он знал, что придется заглушить дурные предчувствия, чтобы войти.

– Нажимаешь звонок квартиры 3Б, – наставляла его Мими, – отвечает мужчина. Спрашивает, от кого ты. Говоришь, что от меня. Тебе нужно во Францию. И спрашиваешь, есть ли работа для тебя.

– Твое имя называть?

– Да. Этот человек не друг Бурима. Делаешь все, что он скажет. Все, понял? Он опасный, но может отправить тебя во Францию. Придешь сюда через два дня, – добавила она.

Салим почувствовал облегчение, узнав, что до встречи еще есть время. С другой стороны, это означало провести в Риме еще два дня.

– Как его зовут? – спросил он.

Мими уже вела его обратно.

– Как зовут этого человека? – повторил Салим.

– Никак, – твердо ответила она. – И никаких вопросов ему. Он не любит разговаривать.

– Как ты с ним познакомилась?

– Он год работал с Буримом. Теперь они в ссоре. Из-за денег. И не разговаривают. Но я знаю, он отправляет людей в другие страны. Он скажет тебе, что делать.

Салим кивнул. Кое-что он понял, хотя и не все. Мими по уши погрязла в махинациях каких-то подозрительных типов. Салиму пришло в голову, что и он тоже: «Наверное, я такой же, как она. Как те люди, с которыми она знакома. Похоже, я вовсе не невинный беженец. Но, может, если я соглашусь, мне хорошо заплатят».

Мими шла впереди, а он следил взглядом за ее собранными в хвост волосами. Он все еще плохо себя чувствовал и сказал, что хорошо бы где-нибудь присесть и перекусить половиной сэндвича, лежавшего у него в кармане.

– Иди за мной, – велела Мими, не оборачиваясь, и Салим послушался.