Пока никто не видит (СИ)

— Лучше бы ты меня убил, — Лиза обхватывает ладонями белое загримированное лицо клоуна. — Разорвал на куски, — она резко садится, чем вгоняет Пеннивайз в оцепенение. Он растерянно моргает, кажется, не догадываясь о намерениях девушки. — Почему же мне так трудно тебя ненавидеть?

— Я не понимаю, что происходит…

— Повезло. Нас таких двое.

— Но итог будет один, пирожочек.

Моя смерть.

Лиза возится с неудобным комбинезоном Пеннивайза, не находя молнии, чтобы снять его. Вместо пуговиц — яркие помпоны. Воротник рубашки и съемные манжеты сразу летят на пол. Она разбирает одежду клоуна по частям. Он не помогает девушке — наоборот: постоянно льнет губами к ее шее, груди, желая поцеловать каждый сантиметр сладкого тела.

Попытка остановить его прямо сейчас может оказаться для Лизы губительной.

Наша история еще только начинается, Пенни…

========== Часть 8 ==========

То, что происходит между ними двумя, ни один здравомыслящий человек не назовет и на миллионную долю процента нормальным.

Была ли в Лизе нездоровая склонность влюбляться во внеземных существ до знакомства с Пеннивайзом или патология образовалась искусственным путем? Просто навязчивая идея, внушаемая клоуном. Неужто благодаря его влиянию она навсегда стала послушной игрушкой в руках монстра? Что, если он позволил думать девчонке, будто бы она избавилась от внушения постороннего голоса — звенящего колокольчика в голове? Когда сигнал активируется отключаются все чувства, и Лиза перестает быть собой.

Их отношения инфицированы. Пеннивайз — смертельная болезнь, проникшая в кровь Лизы и быстро распространившаяся по венам. Ее влечение к сущности, которая ни внешностью, ни поведением совершенно не вызывает симпатии, за гранью даже самой сомнительной логики.

Древнее внеземное существо для питания детскими страхами в этом мире принимает форму клоуна, похожего на человека. Помимо голода, по закону природы, его могут интересовать другие человеческие потребности. Его тело не должно отличаться от тела мужчины.

Облик клоуна Лизу вполне устраивает, но ряды акульих зубов или чересчур длинный язык вызывают отторжение. Закрытые глаза не помогают перестать думать о его устрашающей внешности. Как бы там ни было, руки продолжают делать своё дело. Под комбинезоном нижнее белье у него как таковое отсутствует. Последняя часть клоунского наряда — обувь — с грохотом отправляется на пол. Лиза проводит ладонями по торсу Пеннивайза цвета мокрой белой штукатурки, не решаясь взглянуть вниз. Кожа на ощупь чуть шершавая, как и лицо клоуна.

Склизким языком Пеннивайз проходится по щеке Лизы, копируя поведение собаки, пробует девушку на вкус. На языке клоуна остается тонкий вкус страха, практически безвкусный. Он брезгливо морщит нос, явно недовольный реакцией вероятной жертвы. Они в принципе встретились в маленькой комнатенке не для того, чтобы играть драматическую сцену охотника и поимки его добычи.

Пеннивайз пытается сосредоточиться на ином голоде.

Озорные пальцы забираются под резинку ее черных трусиков. За долгое время пребывания в этом мире о некоторых подробностях человеческой анатомии он наслышан: несколько раз становился невольным свидетелем, чем занимаются мужчина с женщиной за закрытой дверью спальни, когда дети спали. Ему, в принципе, нет нужды следить за кем-то. Способность читать мысли помогает выяснить не только страхи людей, но и их желания.

Указательным пальцем клоун нащупывает клитор, слегка надавливает, с любопытством ожидая ответную реакцию. Лиза выгибает спину, для равновесия опираясь руками о пружинный матрас.

С губ срывается молящий стон:

— Не останавливайся.

Мокрая и разгоряченная плоть требует прикосновений и желаемой разрядки.

К указательному пальцу присоединяется средний. Они медленно скользят внутри Лизы и то входят на всю длину, то полностью покидают.

Она освобождает одну руку, чтобы задрать подол ночной сорочки, стремясь открыться перед клоуном целиком. Пеннивайз прерывает ласки, уловив мысли девчонки — ей мешают трусики. Быстрее порвать нижнее белье, чем стаскивать с ног, поэтому в комнате раздается звук рвущейся ткани. Лиза вовремя успевает зубами прикусить кулак, чтобы не закричать от неожиданности.

Он подносит свои влажные пальцы к носу и судорожно вдыхает ее запах, затем отправляет пальцы в рот. Долго облизывает их, смакуя.

— М-м-м. Вкусная.

Лиза вздрагивает от низкого вибрирующего голоса клоуна, с признаками угрозы. По глазам она видит его нарастающий голод, называемый похотью. Пеннивайз наклоняется к промежности и припадает к ней губами, втягивая клитор в рот, как пьют сок из трубочки.

— Так бы и съел тебя целиком, пирожочек, — острыми зубами клоун кусает ее с внутренней стороны бедра. Укус болезненный, но не сильный. — А начал бы отсюда.

Трудно понять, шутит Пеннивайз или говорит всерьез, но Лизу это настораживает.

Он вытаскивает наружу язык, по длине где-то сантиметров десять. Прямо на глазах девушки язык удлиняется, доходя до пятнадцати сантиметров и увеличивается в толщину.

— Сейчас, малышка, сейчас, — Пеннивайз хихикает, пододвигая к себе Лизу за бедра.