Пока огонь не поглотит меня

Санта, я люблю тебя и тревожусь за твоё состояние, но мы со всем справимся. Тем более собираемся завести ребёнка, а ему нужна мама. Трезвая мама. Я молю тебя, не забывай о том, что ты нужна мне. Ведь врач говорит, что ты идёшь на поправку, и твои фантазии больше не мешаются с реальным миром. Не позволяй им разрушить нашу любовь. Я возьму отпуск, когда ты вернёшься, и после моего дня рождения мы улетим отдыхать. Ты и я, нам будет хорошо. Обещаю, любимая, и жду тебя дома. Я скучаю по тебе каждую ночь и каждый день. Мне одиноко возвращаться в пустой дом, и не знать, что ты спишь. Ни поцеловать тебя, ни обнять. Ты подарила мне то, о чём я мечтал. Семью. Так не разрушай её, не поддавайся мыслям и алкоголю, который путает тебя и может напугать Рейчел. Ей не следует знать о том, что ты больна, и мы пытаемся тебя вылечить. Пусть это будет нашей тайной. Мы победим.

С нежной любовью, твой муж Филипп»

Лист падает из рук, потому что я вижу в этих словах подтекст. Моё сознание ведомо сном, и я не могу воспринять нормально ничего, из того, что написано здесь.

– Он насиловал меня, – шепчу я, смахивая слёзы.

– Я неспокойно приняла его измену. Неспокойно… он вернулся, и я кричала на него, а потом он ударил. Мне…

– Санта, я уже не знаю, верить тебе или нет. Потому что ни одного подтверждения твоих слов нет. Понимаешь? Их нет! – Криком, перебивая меня, сестра подскакивает с дивана.

– Я докажу, докажу тебе, что Ред существует. Он есть, и Филипп… я боюсь его, он убьёт меня. Убьёт меня… Рейчел, – горько плачу, и укол боли пронзает сердце, когда вижу недоверие во взгляде сестры.

– Я не больная… нет, не сумасшедшая! Нет! Нет… он существует… – зарываюсь руками в волосы и скулю от незнания. Может быть, правда, алкоголь так влияет на меня? Ведь всегда он появлялся вместе с градусом. И что за имя Ред? Близнецы? Я не имею понятия, как, вообще, смогла придумать такое.

– Санта, ну тише. Всё будет хорошо, – меня за плечи обнимают, и я падаю в объятия сестры, оплакивая такие жестокие фантазии.

– Если бы я знала, милая моя, если бы я знала, что ты не можешь контролировать это. Должна была понять, угадать, а позволила тебе снова вспомнить вкус вина. Боже, прости меня. Я не думала, что всё так запущенно. Не предполагала, что твои рассказы – это вымысел, роль, которая в тот момент тебе была по вкусу. Боже, – она поглаживает меня по голове и целует в висок.

Не могу понять, то ли её слова, уверяющие в том, что я лгала и выдумывала всё это время, то ли желание вернуться в фантазии, вызывают внутри бурю. Резко и неожиданно для Рейчел, я отталкиваю её, отчего она падает в кресло.

– Нет, ты не убедишь меня в том, что Филипп мил и любит меня. Ты не заставишь меня поверить в то, что я не знакома с физической болью. Никогда, поняла? Ты так легко поверила ему, так легко сдалась, когда он приставал к тебе на моей свадьбе. Или ты тоже лжёшь? Тоже играешь со мной? И это всё вы задумали, чтобы извести меня, – указываю на неё пальцем и шиплю, наступая на сестру.

– Что? Какая глупость, Санта. Я не перевариваю Филиппа, но он хочет помочь тебе. И я тоже. Все твои проблемы идут от злоупотребления алкоголем, это называется «белая горячка». Галлюцинации, которые она вызывает, могут быть плачевны для тебя, для меня, для наших родителей. Санта! Очнись! Даже сейчас ты не в силах принять всё так, как видит трезвый человек, ты уверена в том, что тебе хотят зла, но это не так. Не так, – Рейчел пытаясь говорить спокойно, готова убеждать меня с той же горячностью, с которой я хочу верить в иное. И что я могу видеть не так, как она? Этот дом? Ситуацию, превратившую меня для всех в сумасшедшую, больную и зависимую от алкоголя женщину? Это так больно, и весь пыл проходит, оставляя горечь и едкую примесь разочарования. Не в себе, в сестре.

Делаю шаг назад и усмехаюсь.