Пока пройдёт гнев твой

— Боже мой! — воскликнул Яльмар, и сейчас эти слова были скорее молитвой, чем возгласом удивления.

Ребекка стояла неподвижно, будто примерзла ко льду. Она кричала на собаку, пытаясь вернуть ее домой.

Сейчас она стоит словно в чаше и, конечно, утонет.

И вот Яльмар видит, как под ее ногами ломается лед. Ребекка взмахивает руками и через секунду исчезает из глаз.

Вместе с тремя воронами я кружусь над рекой. Я вижу, как Яльмар Крекула выскакивает из дома, как он тщательно запирает за собой дверь, чтобы Вера не проскользнула наружу.

И вот он бежит. Или ковыляет, торопится, как может, ступая в след снегохода Туре. Но колея мягкая и рыхлая, потому что еще не успела замерзнуть. Почти у самой реки Яльмар проваливается в снег по пояс.

Он увяз прочно и не может выбраться. Он застрял, словно в бетоне, и напрасно машет руками.

— Ребекка! — кричит Яльмар. — Ребекка, я провалился в снег!

Я каркаю вместе с воронами, а потом мы садимся на дерево и разрываем тишину своими зловещими гортанными криками.

Лед опускается. Вода прибывает.

Только что Ребекка стояла в ней по колено, а теперь лед проломился под старыми следами снегохода — и она провалилась в холодную реку.

Сейчас над ней шуршит снежно-ледяное месиво. Она пытается ухватиться за край льдины и слышит, как Яльмар зовет ее по имени. Он кричит, что провалился в снег.

Лед еще толстый, не меньше полуметра, но рыхлый и поэтому обламывается. Ребекка барахтается в холодной каше. Она в очередной раз пробует уцепиться и снова срывается.

И вот уже Тинтин стоит у самой проруби.

Яльмар не видит Ребекку за толстой льдиной, но Тинтин попадает в его поле зрения.

— Собака! — кричит он. — Тебе на помощь идет собака!

Но вот край проруби обрушивается, и Тинтин тоже исчезает из глаз.

— Проклятье! — кричит Ребекка.

Сначала собака неистовствует, охваченная смертельным страхом, а потом замолкает и все свои силы направляет на борьбу за жизнь. Она отчаянно барахтается в воде и царапает лед, все новые и новые куски которого обрушиваются в реку.

Ребекка держится на плаву, ухватившись одной рукой за край полыньи, а другой — за Тинтин.

Вокруг них бушует поток, противостоять которому становится все труднее. Ребекка чувствует, как ее уносит под лед. Холод подтачивает ее силы.

Она собирает волю в кулак и что было мочи отталкивается ногами в сторону, противоположную течению. Одной рукой она старается поднять Тинтин наверх, а другой толкает ее в зад.

И животное выбирается на лед, достаточно крепкий, чтобы выдержать его вес.

— Позови собаку! — кричит Ребекка Яльмару.

И слышит в ответ:

— Сюда, старушка! Сюда, я здесь!

И Тинтин спешит к нему. На последнем метре она буквально падает от изнеможения, всем телом бросаясь вперед.

— Она у тебя? — спрашивает Ребекка.

Ее ноги по-прежнему уносит течением, будто кто-то тянет ее вперед.

— Она у тебя? — повторяет Ребекка, не дождавшись ответа.

— Она у меня! — наконец отвечает Яльмар, глотая слезы. — Она здесь.

— Не отпускай ее! — отзывается Ребекка.

— Я держу ее за ошейник! — кричит Яльмар.

Но Ребекка больше не может ничего сказать.

Она должна сопротивляться.

Ребекка бьет по воде руками, в то время как ее бедра прижимает к краю льдины. Теперь она почти лежит на спине, и ее вот-вот унесет течением. Снег летит в лицо, ей удается смахнуть его рукой. Только сейчас она чувствует, как холодна вода.

Сил больше не осталось. Сейчас ее плечи уже скрыты под водой. Ее уносит потоком, прижимая к внутренней поверхности льда.

И тут до Ребекки снова доносится голос Яльмара. Он поет.

Крекула вцепился в ошейник Тинтин мертвой хваткой, а та дрожала от холода.

Он снова и снова пытался выбраться из снега, но все его усилия были напрасны.

Ребекка опять кричала и спрашивала Яльмара, при нем ли собака.

— Она здесь! — отвечал он.

Он крепко держал ее и думал, что Тинтин — последнее, что у него осталось. Что, во всяком случае, эта собака будет жить. Тинтин выла, будто рыдала. Потом легла в снег и начала скулить.

Из глаз Яльмара полились слезы. Он оплакивал Вильму, Ребекку, Хьорлейфура и Туре. И себя тоже, такого несчастного и жирного, намертво застрявшего в сугробе.

А теперь он запел.

Это произошло само собой. Сначала его голос звучал хрипло и печально, но постепенно набирал силу.

Есть божественный источник,
Он в веках неисчерпаем,
Тот божественный источник
Называется «любовь».

Давно уже слышал он эту песню последний раз, но сейчас слова вспоминаются сами собой.

И откроет мне ворота
Тот, чьей кровью я спасен[52]

.

Снег искрится под жарким весенним солнцем. И на многие мили вокруг ни одного человека, кроме Ребекки в реке и Яльмара в сугробе. В человеческих и собачьих следах, а также в колее, оставленной снегоходом, дрожат голубые тени.

Ребекка лежит в воде, почти полностью подо льдом. Она может еще видеть вершины деревьев, растущих на поляне на другом берегу реки, но самой ей никогда туда не добраться. Она смотрит на черные стволы елей и кроны, усеянные шишками.