Пока сияют звезды

Монастырь на Третьей Огородной, как мне было известно, считается не очень строгим. Находится он при церкви, которая всегда была открыта для прихожан, и монахи вполне свободно перемещались как на территории церкви и монастыря, так и за их пределами. Не знаю, имеется ли в этих перемещениях какой-либо распорядок или график, но знаю, что выход в город монахам, в принципе, не запрещен. Или послушникам не запрещен, а монахам запрещен?..

Да, что и говорить, с особенностями функционирования учреждений культа я была знакома весьма поверхностно, каюсь. Ну, значит, пришло время познакомиться.

Только вот как это сделать? Переодеться мужчиной?

Тут несколько некстати мне вспомнилась история с римскими папами. Если не ошибаюсь, когда-то в давние времена нечаянно оказалось, что очередной понтифик, восседающий на папском престоле, — женщина. И с этих самых давних времен было установлено правило: каждого нового папу, прежде чем допускать к папству, обязательно проверяют на половую принадлежность. А вдруг и со мной произойдет нечто подобное?

Явлюсь в мужской монастырь в усах и бороде, освоюсь, войду во вкус, а тут неожиданно — бац! — и все откроется. Еще, не ровен час, введу кого-нибудь во искушение, монахи ведь тоже люди.

Нет, вариант с переодеванием явно не годился. Для начала нужно все-таки попытаться проникнуть в монастырь в своем естественном, женском обличии. Только вот под каким предлогом?

Я приканчивала уже третью чашку кофе и курила, кажется, пятую сигарету, а в голову так и не приходило ничего путного. Наконец, желая отвлечься и забыть на время о мучившем меня неразрешимом вопросе, я включила телевизор и все свое внимание сосредоточила на новостях.

Слушая истории о том, что один «наш собственный корреспондент» передает из Парижа, а другой «наш собственный корреспондент» — из Сыктывкара, я вдруг подумала о том, что ведь, в сущности, «наш собственный корреспондент» может оказаться где угодно. Даже в мужском монастыре. И тут уж никто не виноват, если этот корреспондент окажется женщиной. Да и роль журналистки мне неплохо знакома. Можно даже сказать, не первый год играю.

А что, назваться сотрудницей какой-нибудь местной газеты, составить список вопросов, да и заявиться прямо к настоятелю во всей своей наивной простоте? Не побьют же. В худшем случае вежливо откажут. А если повезет, то и согласятся. А уж составить вопросы так, чтобы они невзначай вывели на нужного мне человека, — это всегда в наших руках.

Обрадованная и ободренная тем, что нашла наконец-то выход из безнадежной, казалось бы, ситуации, я с воодушевлением принялась составлять список вопросов, при помощи которых я смогла бы выяснить — причастен к покушениям на Сергея Сарычева новоиспеченный монах Юрий Фролов или нет.

Просидела я с этим занятием до часу ночи. Половина вопросов была составлена, над остальными я решила подумать завтра.

* * *

Видимо, прежде чем я проснулась, телефон разрывался довольно долго. Я взглянула на часы — четыре утра.

Кому это пришло в голову звонить в такую рань? Я нащупала ногами тапочки и поплелась к телефону.

Взяв наконец трубку, я услышала взволнованный и дрожащий голос Сарычева— старшего, который пытался сообщить мне что-то, но, явно не владея собой, путался в словах:

— Татьяна!.. О боже!.. Татьяна!.. Вадик! Сережа! Татьяна…

Моя сонливость сразу же улетучилась.

— Дмитрий Евгеньевич, пожалуйста, постарайтесь успокоиться и расскажите, что произошло.

— Да… да… я… конечно. Как я мог! Но ведь там мог быть и Сережа… Но Вадик!

Признаюсь, сначала я подумала, что речь идет об очередном покушении, только, быть может, более серьезном, чем предыдущие. Но все оказалось гораздо хуже.

— Вадик! Вадик, друг Сергея. Он… погиб.

Глава 4

Было десять часов утра и жаркое майское солнце сверкало вовсю, когда я ехала за город, в небольшой парк, где мы договорились встретиться с Сарычевым-старшим.

Из нашего сумбурного телефонного разговора, который произошел ранним утром, я смогла понять только то, что Сергей собирался ехать куда-то на машине, но в последний момент вместо него почему-то поехал Вадим. Где-то на половине пути к городу произошла автокатастрофа.

Сарычев-старший ни минуты не сомневался, что все это подстроено, ведь в действительности в машине должен был ехать Сергей и замена произошла в самый последний момент. Кроме того, Дмитрий Евгеньевич намеревался сообщить мне еще кое-что, но не по телефону…

Услышанная новость очень меня расстроила, я ругала себя последними словами, обвиняла во всех смертных грехах: в том, что я не умею работать, в том, что никакой я не профессионал, а так себе, кустарь-одиночка без мотора… В общем, во всем.

Конечно, в мои обязанности не входила непосредственная физическая охрана Сарычева-младшего, но от этого ничуть не легче. Мне поручили выяснить причины покушений, найти мотив и выйти на преступников, но я действовала, видимо, не очень оперативно.