Пока смерть нас не разлучит

— Не уверена. Однако она оставила вам записку. Вот.

Пейтон сообщала, что уезжает на срочную встречу со своими спецами по связям с общественностью, «ибо ситуация не терпит отлагательства». Поскольку я буду вынуждена провести в Гринвиче весь день, Пейтон предлагала во второй половине дня прогуляться где-нибудь вдвоем и побеседовать.

— Спасибо, Клара, — сказала я. — А нельзя ли мне чашечку кофе?

— В кухне вас ждет завтрак, мисс Уэггинс, — объявила Клара и величаво выплыла из комнаты. — Да, вам звонила кузина миссис Славин, Филиппа. Дважды.

После завтрака я тут же набрала номер Филиппы.

— Ты уже слышала насчет Трипа? — спросила я.

— Конечно, у нас только и разговоров, что о его аресте.

— Ты видела Трипа на ферме в день гибели Эшли?

Пауза.

— Я не могу об этом по телефону. Давай встретимся.

Достала она меня игрой в молчанку!

— Ладно, — сказала я. — Только полиция не велела мне оставлять дом — я могу понадобиться им в любой момент. Приезжай лучше сюда. Сможешь?

Филиппа явно колебалась.

— Хорошо, я улизну на время с кухни. Девочки меня прикроют. А Пейтон куда-то уехала.

Филиппа появилась через пятнадцать минут, словно гнала машину на полной скорости. На бедняжке лица не было, даже не верилось, что обычно оно кисло-надменное. В пальто почти до пят она казалась особенно толстой и низкорослой.

Сначала мы прошли в библиотеку, но там горничная мыла стекла в шкафах. Тогда Филиппа, которая хорошо ориентировалась в доме, провела меня в большую, незнакомую мне комнату на первом этаже. У этой комнаты не было видимого назначения, что бывает только в по-настоящему огромных домах.

Закрыв дверь за нами и не садясь, я приказала ей:

— А теперь быстро выкладывай, что ты знаешь.

— Трип не убивал Эшли. Точно.

Я ошарашенно уставилась на нее.

— Если ты знаешь точно, что это не Трип, ты должна знать, кто это сделал. Кто, по-твоему, убил Эшли?

Беззвучные слезы потекли у нее по лицу. Она стала вытирать их по-детски, кулаком.

— Филиппа! — строго прикрикнула я на нее.

Филиппа подняла на меня заплаканные глаза, впервые громко всхлипнула и сказала:

— Это я убила Эшли.

У меня дыхание перехватило. Невольно я покосилась на дверь. Массивная коренастая Филиппа стояла между мной и дверью. Но в доме Пейтон при десятке слуг что могло произойти?

Тем не менее я сделала инстинктивно несколько шагов назад, чтобы быть готовой к любым неожиданностям.

Она верно истолковала мой маневр:

— Ты меня не поняла! Я не совсем правильно выразилась. Я ее не хотела убивать. Так вышло. Это был несчастный случай.

Боже мой, и убийца туда же — несчастный случай!

Филиппа разрыдалась.

— Давай сядем. — Я нашла в себе силы подойти к ней, взять за руку и усадить на диван. Сама я осталась стоять. — Кончай реветь! Рассказывай!

Она только всхлипывала и хлюпала носом. И тушь на глазах, и помада на губах размазались, и лицо Филиппы напоминало картинку абстракциониста.

— В тот день, выйдя из кухни, ты пошла к силосной башне? — стала я помогать ей.

— Д-да. Пейтон сказала какую-то гадость. Я убежала. Обычно в таких случаях я плачу в дальней кладовке. Но в тот день девочки заскакивали туда каждые десять минут то за одним, то за другим. И я решила отсидеться в башне. Я помнила, что рабочие оттуда ушли. Однако забыла, что там Эшли.

— И при тебе что-то случилось с ней?

— Нет, Эшли я вообще не видела.

— То есть?

— Я попробовала открыть дверь. Она не поддавалась. Тогда я со злости разбежалась и двинула ее плечом. Дверь с жутким грохотом распахнулась, а я едва не шмякнулась на бетонный пол. И точнехонько в этот момент я услышала грохот наверху и после этого громкий удар неподалеку, где-то на первом этаже. Я страшно испугалась — ума не могла приложить, что там упало из-за меня. Если что ценное — Пейтон меня со свету сживет. Смотреть я не стала, захлопнула за собой дверь и побежала в панике прочь. Села в машину, завела мотор, но так никуда и не поехала. Посидела несколько минут с включенным мотором, сообразила, что в башне ничего ценного разбиться не могло, успокоилась и вернулась в кухню.

Я пыталась собраться с мыслями и понять смысл ее сбивчивого рассказа.

— Значит, ты слышала, как Эшли ударилась об пол. А грохот до этого был падением лестницы на третьем уровне. Так?

— Вроде бы. Я так шваркнула дверью о стену, что Эшли вздрогнула и потеряла равновесие. Ведь в башне такое дурацкое эхо.

— Почему я должна тебе верить? Ты могла просто подняться на третий уровень по лестнице и столкнуть Эшли вниз.

— Ты… ты с ума сошла! — воскликнула Филиппа, мгновенно переставая всхлипывать. — Ты рехнулась! Чтобы я… чтобы я… Эшли? И с какой стати? Да и высоты я дико боюсь. Меня никакими коврижками не заманишь даже на второй уровень этой поганой башни!

Я задумалась.

— Ладно, предположим, ты не врешь. А сидя в машине так долго, ты видела, как кто-нибудь выходил из башни?

— В том-то и дело, что нет. Я машинально все время смотрела на дверь. Никто оттуда не выходил. Значит, это я виновата в ее смерти.

— Когда ты поняла, что произошло на самом деле? — спросила я.

— Только после того, как приехала полиция и стала во всем разбираться.

— Почему ты не призналась сразу?