Пока смерть не разлучит...

Тронная застава оказалась перекрыта воинственно настроенной толпой. Уговоры не помогли, и Лафайет велел дать предупредительный выстрел в воздух. Это отпугнуло не всех, но отбить арестованных не удалось. Отряд шел через Венсенский лес, точно по вражеской стране; Лафайет ехал позади, перебирая в уме наказания для Сангера, ведь это его рук дело. Наглый пивовар, провозгласивший себя командиром Национальной гвардии в Сент-Антуанском предместье, берет на себя слишком много. Пора приучить его к дисциплине и, наконец, покончить с самоуправством! Впереди раздались выстрелы; генерал пришпорил коня и поскакал туда. Бледный Демотт разглядывал свою окровавленную руку; стрелявший скрылся. Уже стемнело, посылать погоню было глупо.

По узкой улице Сент-Антуанского предместья, от которой разбегались в обе стороны переулки и тупички, шли с факелами и барабанами. Какой-то человек выбежал на дорогу и замахнулся ломом, чтобы швырнуть его в ноги коню Лафайета; подскочивший гвардеец заколол его штыком.

— Я этого типа давно заприметил, как он за нами шел, всё сбоку пробирался, — оправдывался солдат.

Лафайет поблагодарил. Теперь он точно знал, что Демотт пострадал не случайно: адъютанта приняли за него самого.

* * *

— Генерал Лафайет в смертельной опасности, возможно, уже убит, вам нужно срочно идти в Венсенн ему на помощь.

Лейтенант растерянно переводил взгляд с одного на другого — кто эти люди? Как они сюда попали? Однако у каждого оказался пропуск, выданный обер-камергером — герцогом де Виллекье.

Генерал в опасности? С ним же был отряд… И лейтенант не может увести людей без приказа, нужен приказ…

— Лафайета убили! — закричали во дворе Тюильри.

Отовсюду слышались шум, топот, гомон голосов.

Двери кордегардии распахнулись, на пороге появился сердитый майор Гувион.

— Лейтенант, ступайте и наведите порядок на плацу! — резко приказал он. — Кто вы такие, господа, и что вам угодно?

— Но генерал Лафайет…

— …жив и здоров. Ступайте и прекратите эту глупую панику.

Лейтенант побежал исполнять.

Король читал в библиотеке при свете лампы; когда ему доложили о приходе майора Национальной гвардии, он оторвался от книги и подслеповато заморгал, таращась в темноту.

— Сир, мой долг предупредить вас, что вы небезопасны: в апартаменты проникли вооруженные люди, которые пытались ввести в заблуждение вашу охрану.

— Вооруженные люди?.. Где королева? Мой сын?..

— Сир, я полагаю, им не причинят физического вреда. Но появление здесь этих людей — насколько я понимаю, без вашего ведома и даже против вашей воли — чревато опасностью иного рода…

— Пойдемте со мной, майор.

Гувион взял подсвечник; они поднялись по боковой лестнице, чтобы пройти в гостиную, где в этот час обычно музицировала королева, однако клавесина слышно не было. Людовик ускорил шаг.

В гостиной было слишком многолюдно; Мария-Антуанетта стояла у клавесина, Шарль прижался к ней, обхватив ее колени. Свет падал только с люстры под потолком, поскольку несколько человек в черном загородили собой камин; лица расплывались в полумраке светлыми пятнами, Людовик никого не узнавал.

— Сир!

Чей это голос?

— В Париже восстание, народ режет друг друга в Сент-Антуанском предместье и с часу на час будет в Тюильри. Но здесь дворяне, готовые защищать священную особу своего короля.

О Господи! Сколько же у него защитников! Воображают, будто они в рыцарском романе. Своим верноподданническим усердием они напоминают медведя из басни Лафонтена. Ещё не хватало, чтобы завтра газеты раструбили про новый заговор! Тогда все жертвы, унижения, уступки прошлого лета окажутся напрасными. Во дворе снова что-то кричат… "Виват, Лафайет!"

— Ваше усердие похвально, но неблагоразумно, господа, — быстро произнес король. — Мне вполне достаточно защиты Национальной гвардии. Прошу вас удалиться.

С первого этажа донесся шум, громкие возгласы; затем послышались приближающиеся шаги множества людей; Гувион отступил в сторону, пропуская Лафайета. Генерал остановился на пороге и обвел взглядом присутствующих.

— Сир, — сказал он, глядя королю прямо в глаза, — во дворце находятся посторонние люди, они вооружены.

Предлог для их прихода сюда совершенно нелеп, поскольку вы нападению не подвергались. Надеюсь, вы не заставите меня прибегать к крайним мерам и поможете уладить это недоразумение. Мы во дворце, вы — король; прикажите же им сдать оружие и не оказывать сопротивления.

Наступила тишина; Людовик почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Еще одно унижение. И все смотрят на него!

— Прошу вас сдать оружие, господа.

Король не узнал собственного голоса. В ушах стучала кровь; ему хотелось умереть прямо сейчас.

На два длинных стола в прихожей поставили плетеные корзины. Прежде чем выйти в двери, "рыцари" бросали в них свое оружие: кинжалы, стилеты, охотничьи ножи, шпаги, пистолеты, трости с выкидным лезвием… За дверями и до самых ворот выстроились национальные гвардейцы, образовав коридор. Дворян осыпали насмешками, пинками и подзатыльниками, как будто вместе со шпагой у них отняли достоинство.