Пока смерть не разлучит нас

Даша посмотрела в глазок и отошла от двери, пожав плечами:

– Чего вышли-то? Пошли в комнату, я не знаю, кто это, – сказала Даша.

– Ну так спроси, – сказала Лиля, – вдруг случилось что.

Даша закатила глаза и снова прильнула к глазку:

– Вы к кому, женщина? – крикнула она.

– Я… я в 213ую квартиру, – сказала женщина за дверью, немного помявшись.

– Вы позвонили в 212ую, а не в 213ую, – сказала Даша.

– Подождите, не уходите, – попросила женщина, – а не могли бы вы открыть мне, раз я уже позвонила? – спросила она.

– Нет, конечно, – ответила Даша, – откуда я знаю, кто вы, может, у вас пистолет в кармане.

– Я же говорю, я в 213ую квартиру. Могу паспорт показать, – сказала девушка.

– Не нужен мне ваш паспорт, позвоните в 213ую, и вам откроют, если ждут, – отрезала Даша, поправила немного съехавшую фату и пошла обратно к себе в квартиру, жестом приглашая подруг пойти за собой.

Майя и Лиза послушно последовали за Дашей, а Лиля, поскольку от природы очень любопытная, сначала заглянула в глазок посмотреть на девушку (она все еще там стояла: взлохмаченные волосы, собранные в пучок, уставшее лицо, держит в руках голубую сумку, выглядит очень озабоченно, кусает губы).

«Действительно странная», – подумала Лиля и тоже пошла за подругами.

Фильм был выбран, подруги лежали перед телевизором на полу с пачкой чипсов и все еще с подобиями фаты на головах. Даже не знаю, как назвать эту фазу вечеринки. Допустим, будет «заключительная».

– Лиз, ты опять уснула? – толкнула Майя Лизу в бок, – девочки, она опять не смотрит, потом переспрашивать будет.

– Да все я смотрю, – запротестовала Лиза, которая действительно уснула.

Тут девочки услышали звук открывающейся входной двери и голос той самой женщины, которая, по ее словам, пыталась попасть в 213ую квартиру:

– Спасибо вам, что открыли мне, просто правда номер квартиры подруги вылетел из головы, не будить же всех соседей подряд, на метро опоздала, телефон у нее не доступен, уже планировала в подъезде спать, – говорила она.

– Слышишь? – шепотом спросила Лиля подруг, кивая в сторону двери,– а говорила, мол, в 213ю.

– Стремно как-то, мы дверь закрыли? – спросила Майя.

– Закрыли, закрыли. Вчетвером мы ее точно победим, если что, – так же шепотом успокоила Даша подруг.

Из коридора раздался еще один голос, на этот раз довольно бодрый (излишне бодрый, каким он бывает лишь под алкогольным увеселением) и мужской:

– Да не переживайте, спите хоть здесь, – радушно говорил мужчина, – хоть там, хоть тут, хоть тут… Кристина никогда не рассказывала, что у нее есть такая приятная подруга! Рад знакомству! Моему и вашему, не моему и Кристины, – мужчина старался изо всех сил, чтобы сложить слова в предложения и выдавить их из себя.

– Это кто? – шепотом спросила Лиза.

– Илья, муж Ксении, – ответила Даша, – сейчас такой концерт будет.

И концерт действительно не заставил себя долго ждать. Раздался очень громкий и агрессивный шепот Ксении, вышедшей из квартиры:

– Ты что разорался тут, нелюдь? Ты себя в зеркало видел? Ты где налакался так? Ты уже к нам в дом баб своих водишь? В дом своих детей баб водишь? – уточняющие вопросы Ксении не прекращались.

– Никого я никуда не вожу, – обиделся Илья, – Ксюша, ты моя единственная, я пил только за твое здоровье.

– Господи, да не ори ты так, всех разбудишь, мне потом стыдно людям в глаза смотреть, давай давай, заходи домой, – на этом причитания Ксении перестали быть слышны, поскольку она, видимо, затащила мужа к ним в квартиру.

– И часто они так? – спросила Лиза.

– Частенько, – ответила Даша, – ладно, давайте кино смотреть, – Даша включила звук.

Каждая из них, конечно, помнила, что странная женщина осталась в их общем коридоре, но никому из них не хотелось открывать дверь квартиры, чтоб посмотреть, что она там делает. Всем было очень хорошо за этой закрытой дверью, так что каждая из них в своей голове решила, что это просто женщина, которой негде переночевать и которая просто обманом пыталась попасть в теплый коридор, чтобы поспать. А с утра выйдет какой-нибудь мужчина и выгонит ее. Вот Илья и выгонит. Он пустил, он пусть и разбирается, не им же это делать.