Пока смерть не заберет меня

— Достаточно крепок? — с сомнением повторил Алан и посмотрел в мою сторону. Я тут же закрыл глаза и притворился спящим.

— Кровь у него сильная, — пояснил Дерек. — Да ты и сам знаешь. А этот его обморок и ломка… мне кажется, это все последствия общения с Лючио. Нервы у мальчишки ни к черту, и неудивительно — Лючио кого угодно мог с ума свести, да и сам был сумасшедший.

Пожалуй, пора было уже дать понять, что я просыпаюсь. Я заворочался, вздохнул и приподнялся.

— Алан?

Он с улыбкой повернулся ко мне.

— Я здесь. Как ты себя чувствуешь?

— Точно пока не знаю, но, кажется, неплохо, — ответил я и почти не соврал. Во всяком случае, мне было гораздо лучше, чем накануне вечером.

— Тогда поднимайся и присоединяйся к нам. Тебе нужно поесть.

Десяти минут хватило, чтобы умыться и привести себя в относительный порядок. Относительный — поскольку выглядел я неважно, в чем и убедился, заглянув в зеркало. Лицо бледное, под глазами черно-синие тени — ни дать, ни взять, жертва Освенцима. Или нет — мне вдруг вспомнился Виктор из "Трупа невесты" Тима Бертона — вот на него, пожалуй, я был похож в полной мере. Этакий изможденный викторианский юноша. Впрочем, я и обычно выгляжу ненамного более жизнеспособным. Так что бледность можно не принимать в расчет; а о вчерашнем напоминал только пластырь у ключицы — там, где поработал своим ножиком Алан. Я не стал сдвигать повязку, чтобы посмотреть, на что похожа рана. Честно говоря, мне не хотелось ее видеть.

Стол в номере был накрыт на троих. Дерек уже закончил завтракать и пил кофе; Алан неспешно намазывал джемом разрезанную пополам бриошь. Мой завтрак ждал меня на закрытом крышкой подносе.

— Омлет уже, наверное, остыл, — сообщил Алан. — Но кофе еще горячий.

Действительно, едва оказалась холодной, но я с жадностью съел все до крошки, почти не чувствуя вкуса. Мой желудок вполне справедливо негодовал, полагая, что я морю его голодом. Вчерашняя кошмарная трапеза явно ему не понравилась. И сейчас, при воспоминании о ней, он болезненно сжался, так что мне с трудом удалось удержать в себе все только что съеденное. Алан заметил, как я переменился в лице.

— Поменьше думай об этом, Илэр. Со временем ты привыкнешь ко вкусу крови.

— А может, и нет, — заметил Дерек. — Некоторых и сто лет спустя едва не выворачивает наизнанку. Такова расплата за приобретенные радости жизни.

— Я еще ничего не приобрел, а уже расплачиваюсь…

— Предоплата, — сверкнул зубами Алан. — В кредит ты никогда ничего не получишь.

Дерек бросил взгляд на свои наручные часы и отодвинул опустевшую чашку.

— Мне пора идти. Алан, я позвоню, как только еще что-нибудь выясню. А молодому человеку я порекомендовал бы подольше погулять сегодня на свежем воздухе. И съесть хороший сытный обед. И ужин тоже. И, Алан… не тереби его с неделю.

— Это ты как врач советуешь? — насмешливо поинтересовался Алан.

— И как врач тоже.

Дерек ушел, а я задумался, уставившись в чашку, может ли быть носферату хорошим врачом, и совместимы ли вообще эти два понятия? Потом вспомнилась одна фраза из разговора Алана с Дереком, и я заколебался: задать ли вопрос и тем самым выдать, что все слышал, или промолчать и мучиться любопытством? Выбрал я первое.

— Алан, вы действительно выкапывали на кладбище покойников?

— Что? — он едва не выронил рук намазанную джемом булку.

— Дерек сказал, что вы резали трупы, — напомнил я.

— Так ты все слышал? Маленький негодник! Ты сильно огорчен?

— Чем? Отсутствием однозначного результата? Нет, не очень. Может быть, на самом деле я не так уж и хочу знать наверняка… Так что же, правда это?

Алан расхохотался.

— Судя по твоему лицу, ты готов обвинить меня, самое меньшее, в некрофилии! Но нет, я не извращенец. Если коротко: видишь ли, в старые времена, когда медицина была совершенно не развита, анатомических атласов не существовало, а некоторым людям позарез хотелось разобраться в строении человеческого тела, ради удовлетворения исследовательского зуда приходилось идти на некоторые неблаговидные поступки. Тогда к этому относились еще серьезнее, чем теперь, можно было и на костер угодить; но охотники находились. Во время одной из таких вылазок мы с Дереком и познакомились: он уже тогда любил испытывать на пациентах зелья собственного приготовления, и не все они действовали так, как он задумывал; он хотел разобраться, в чем дело, и что он делает неправильно.

— А вы? разве вы тоже занимались медициной?

— Ты думаешь, одних медиков интересует строение тела? Никогда не встречал анатомические атласы для художников?

— Об этом я не подумал, — согласился я. — А ваше первое имя, случайно, не Леонардо да Винчи?

— Нет, — весело ответил Алан. — Мы даже не были знакомы.

Я прикинул даты и вытаращил на него глаза. Вопрос был задан наугад, без всякой задней мысли, а в результате выяснилось, что Алан старше Кристиана по крайней мере на сто пятьдесят лет!

* * *