Пока стоит лес

Ну хорошо, цель ясна, а вот как насчет средств? Ведь Рэй – прагматик, за миражом не погонится. Понятно, он хочет изменить структуру Системы, но каким образом? В нормальных условиях Система сторонится диктата, и это естественно: ни одна диктатура не способна развиваться долго, даже диктатура большинства. Элементы Системы должны быть свободны в пределах, допускаемых общежитием. Иначе – застой и деградация. При соблюдении некоторых правил любой индивид вхож в Систему, но без его согласия Система в него не войдет – повторяю, в обычных условиях. Да и зачем? Свои поступки туземцы нормируют сами и куда жестче любой внешней силы.

Да, но теперь-то ситуация изменилась: баланс нарушен. Сначала мы, неустрашимые олухи, спровоцировали у Леса древний рефлекс, и он стряхнул нас с себя, будто горсть блох. А затем – не успели еще диланы успокоить потревоженного исполина, как за него принялись Псы, умело направляемые Рэем. И возникло противоречие – между прекраснодушием диланов и стремлением Системы себя сохранить. Противоречие, неразрешимое в рамках данной структуры. И пробудились первородные инстинкты Системы. Каковы же будут последствия?

Плохо дело, ребята! Похоже, Рэй знает то, о чем мне приходится только догадываться, и значит, он погрузился в информационный банк Системы глубже меня. Что и неудивительно при его степени самоизоляции: уж он-то не рискует раствориться.

Думай, Дан, думай!

После такой длительной спячки боевые навыки Леса вряд ли сохранились в полной мере, что-то неминуемо должно было исказиться. Что?

Проклятье, что-то забрезжило, ухватить не могу! Тупица, кретин, чего стоят твои хваленые мозги, если… Вот!

Когда не было еще диланов, когда Лес не имел ни разума, ни морали, тогда он функционировал директивно, то есть существовал центр управления, которому подчинялось все. Да, существовал! А теперь отмер за ненадобностью, причем первым, как самый сложный элемент той, старой Системы. Но инстинкты-то сохранились и теперь, пробуждаясь, ищут хозяина. А Рэй тут как тут – вот он я, готов служить! И если бы не Герд…

Дан повернул голову и нашел глазами Герда. Тот изваянием застыл неподалеку, почти невидимый в гуще веток, привалившись, по обыкновению, спиной к стволу. Как медленно умирают привычки! Не оставлять тыл незащищенным – это у Вепрей в крови.

– Ты не думал над тем, куда идут туземцы? – спросил Дан. – В чем их смысл? Ну да, радоваться жизни и любви, танцевать и петь, ублажать глаза и слух, фантазировать, творить, пестовать таланты и доброту – все это, конечно, славно, но достаточно ли для поддержания Системы? Устойчивость возможна только в движении, а куда стремятся диланы? Ты – знаешь?

После паузы Герд откликнулся:

– Это так важно?

– Но интересно же знать, за какие идеалы идешь на смерть!

Герд скользнул взглядом по скальной стене с чернеющими кое-где пятнами пещер и опустил тяжелые веки, снова превратившись в изваяние – ни вздоха, ни жеста. Дану это не понравилось, он продолжал настойчиво:

– Нет, ты послушай! Единственная достойная разума цель – познание, не согласен? Но мне кажется, что такой грандиозной исследовательской машине, какой является Система, на этом материке делать уже нечего. Недаром же она протянула щупальца к нашим землям?

Герд то ли спал, то ли погрузился в транс – его неподвижность становилась неестественной. И однако Дан надеялся, что разведчик его слышит.

– Как ни смешно, но мы, огры, видимо, нужны Системе больше, чем она нам. Мы для нее – мостик к другим мирам, ведь сам-то Лес врос корнями в эту землю, а диланы слишком одомашнились в здешней стерильности, чтобы стать первопроходцами… Нет, Герд, я понимаю, что Система не хочет никого завоевывать, ее интересуют только знания, но много ли можно достичь одними наблюдениями? Да и невмешательство – до каких границ может оно простираться? Предоставить нам без помех пожирать друг друга – не слишком ли это даже для диланов? Наверняка они захотят помочь, но вот чем? Впрочем, как раз это мы уже видели, и не приведи бог этому повториться в масштабах планеты!

Герд вдруг спросил, не открывая глаз:

– Тебе нужна сила?

Дан озадаченно ответил:

– Конечно.

– Зачем?

– Чтобы посылать всех к дьяволу!

Герд кивнул и снова погрузился в молчание. И больше Дан не решился его тревожить, потому что обратил наконец внимание на тени, мелькавшие по лицу Герда едва заметно, но жутко. И пальцы, пальцы – что скрючило их так жестоко?

По сердцу вдруг резануло жалостью. Кого жалеешь, славный Дан, уж не себя ли? Сколько ни упирайся, но ведь и тебе придется пройти этот путь – сквозь боль и страх, через кошмары и сомнения. Собственно, ты уже идешь, хотя Герд и здесь опередил всех, как и подобает разведчику. Да, дружище: Герд – это ты, только чуть позже. Ты уж смирись…

Напротив, в овальной дыре входа, почудилось движение, и Дан рефлекторно вскинул игломет. Из пещеры беззвучно вывалилась мохнатая фигура и, плавно кувыркаясь, полетела к подножию скалы.

– Мешал?! – болезненно вскрикнул Герд, вдруг очнувшись.