Пока страсть спит

В словах Элизабет даже прозвучало какое-то превосходство.

— Э, Англичанка, как мало вы знаете людей… Видели бы вы моего деда, дона Фелипе. Он был не в состоянии простить мне самого факта моего рождения. Кстати, мой отец разошелся с матерью, но в его втором браке рождались только девочки.

— И за это вы мстили ему? — Элизабет предположила это интуитивно, но попала в точку.

— А что, я не имел права? — Его брови удивленно поднялись вверх.

— Но это было несправедливо с вашей стороны. Надо уметь прощать.

Он громко рассмеялся при этих словах.

— Но я не умею прощать, цыпленок. Я самый неумеющий прощать человек, которого вы только можете встретить. И Стелла уже предупредила вас о моих основных достоинствах.

Элизабет не любила, когда над ней смеялись, тем более, что сейчас она говорила совершенно серьезно, желая понять его. В ее фиолетовых глазах можно было прочесть неожиданную страсть, когда она твердо сказала:

— Да, я на своем опыте убедилась в ее правоте. Вам очень нравится выглядеть хамом и грубияном, поэтому, мистер Сантана, в будущем я постараюсь предпринять все усилия, чтобы никогда больше не видеть вас.

— Ты, Англичанка, осмеливаешься бросить мне вызов? — Эти слова он произнес неожиданно мягко, и при этом его голова склонилась ближе к ней.

У нее возникла уверенность, что он вот-вот поцелует ее.

Сердце Элизабет было готово выпрыгнуть из груди. Она отодвинулась от него, насколько это было возможно.

— Нет, зачем мне бросать вам вызов? Кстати, потрудитесь не называть меня Англичанкой. У меня есть имя — миссис Риджвей, и с вашей стороны будет очень благородно запомнить его.

Все это она выпалила довольно резко. Ему не понравился ее взрыв. Это было заметно по тому, как он сжал губы, но к этому времени музыка замолкла, и он смог только с небольшой задержкой подвести ее к тому месту, где стояла Стелла. Кривляясь, он произнес:

— Огромное спасибо, миссис Риджвей, за оказанную мне честь. Стелла, дорогуша, можешь перестать метать молнии, я возвращаю тебе барашка нетронутым.

— Только потому, что я следила за тобой, — сказала Стелла крайне сухо. — И еще, возможно, потому, что здесь находится и твоя жена…

При слове «жена» сердце Элизабет оборвалось и полетело куда-то глубоко-глубоко вниз. Вряд ли она сама смогла бы объяснить, почему известие о том, что у него есть жена, так подействовало на нее. Ведь она сама была замужней женщиной, и ей не полагалось строить какие-либо планы в отношении другого мужчины. Тем не менее мысль о том, что Рафаэль женат, была для нее огорчительной.

Перестань быть такой дурочкой, сказала она себе. Какая разница, женат он или нет. Через неделю-другую ты будешь в Натчезе и, наверное, больше не увидишь его никогда в жизни.

Рафаэль никак не отреагировал на выпад Стеллы, загадочно улыбаясь, он пошел к выходу. Глядя ему вслед, Элизабет скомандовала своему взбунтовавшемуся сердцу: «Молчи, забудь о Рафаэле Сантане».

На протяжении того недолгого времени, пока они еще оставались на балу, Элизабет безуспешно пыталась сделать это. Но, к сожалению, ироничная внешность Сантаны, кажется, навсегда запечатлелась в ее памяти. И как только она на секунду расслаблялась, его насмешливое бронзовое лицо тут же появлялось перед ее мысленным взором. К счастью, уже было вполне прилично покинуть гостеприимный дом. Прошел еще один тур вальса, и Стелла сказала:

— Вот теперь нам действительно пора уходить.

Постарайся найти служанку, которая принесет наши плащи, а я поищу своего заблудшего мужа.

Элизабет была готова уйти немедленно. Ей хотелось побыть наконец одной, чтобы привести в порядок свои встревоженные странным мужчиной эмоции. Вспоминая этого на редкость негалантного кавалера, она быстрым шагом вышла из зала. Без особого труда Элизабет нашла служанку и показала ей, где находятся их со Стеллой вещи.

Поскольку служанка колебалась в нерешительности, уходить ей или нет, Элизабет сказала ей, что она свободна.

Чернокожее лицо служанки расплылось в благодарной улыбке, и она незамедлительно исчезла. Элизабет, взяв плащи, стала искать взглядом Стеллу, потом вспомнила, что забыла кашемировую шаль подруги. Пока она искала ее, раздался какой-то странный привлекший ее внимание звук. Она подняла глаза.

Это был звук захлопнувшейся двери, а к ней с грацией тигра направлялся Рафаэль Сантана. Кровь заледенела в жилах Элизабет. Заставляя себя действовать спокойно, она потребовала со всей решительностью, на которую могла отважиться:

— Что вы себе позволяете? Немедленно откройте дверь!

Он неумолимо приближался к ней, его серые дымчатые глаза смотрели ей прямо в лицо. В голосе не было никакой издевки, когда он твердо сказал:

— Мне необходимо увидеть вас снова. Пожалуйста, обещайте мне, что мы еще увидимся.

Элизабет вздрогнула. То, о чем он просил, было невозможно. Даже она, молодая, неискушенная и наивная, понимала это. Разве можно замужней женщине встречаться с каким-либо посторонним мужчиной? Ее единственный мужчина — собственный муж. Искренне не понимая, о чем он говорит, Элизабет нервно сказала: