Пока светит Пламя

Кати удивленно покосилась на Марка и подумала, до чего странно порой сходятся их мысли. Ведь о чем-то похожем она тоже размышляла, дожидаясь встречи с геронтом.

— Отсюда хорошо разбегаться и прыгать, — согласилась она, и теперь настала очередь Марка бросать в ее сторону заинтересованный взгляд:

— Хорошо, что ты это чувствуешь.

Кати хотела было спросить, является ли это очередным доказательством спящей в ней магии, или же просто свойством романтической натуры, но не стала. Почему-то показалось неправильным прерывать вдруг повисшее между ними молчание. Они немного посидели, слушая сонную тишину, изредка нарушаемую ленивым жужжанием насекомых, а потом Марк с сожалением вздохнул, и повернул к Кати усталое лицо:

— И все же ты мне не доверяешь.

— А… я… — растерялась та.

— Сегодня на единение приходила мисс Такер.

Кати почувствовала, как бешено забилось сердце, а кровь бросилась в лицо. Понадеявшись, что покраснела не слишком заметно, опустила голову и стала пристально разглядывать колоски травинок у подножия дерева.

— А… да, она хорошая. Мне даже показалось, что мы подружились. Вы не могли бы передать…

— Она мне всё рассказала.

Кати прикусила губу и, стараясь не разреветься, вскинула голову:

— А вы?

— Ты.

Наставник мягко взял её за руку и успокаивающе сжал подрагивающие пальцы:

— Я никому не скажу. Но пойми, чтобы помочь твоему брату, я должен знать всё, что тебе самой известно. Чтобы в будущем избежать всяческих… кхм, сюрпризов.

Кати подумала, что своей скрытностью чуть не подложила Марку жирную свинью и покраснела еще больше:

— Простите.

— Рассказывай. И ничего не бойся.

Она судорожно вздохнула и принялась каяться. Глядела в участливые карие глаза, находя в них подтверждение тому, что её не предадут.

В одночасье вывалила всё: и про встречу с таинственным Морганом, и про знакомство брата с Наследниками, и то, что знала о той, давней, поездке Бена на Миллендау.

Наставник слушал внимательно, не перебивал, только всё больше хмурился.

— А после я пошла к вам.

Кати тяжело вздохнула и отвернулась. Поправила выбившиеся из прически волосы и уставилась на море в ожидании вердикта, внутренне готовая к любой ругани. Но Марк только вздохнул:

— Какая однако интересная особа, эта ваша тетушка. Никогда бы не подумал.

— Ну, возможно, что доброе имя ей куда важнее практически незнакомых родственников.

Кати снова почувствовала, как в душе шевельнулась жгучая обида. Прикусила губу, и тут на плечо ей легла чужая ладонь.

— Полно, — наставник ободряюще сжал пальцы. — Что случилось, того уже не исправишь. А мы обязательно что-нибудь придумаем. Бенедикт, пусть недавно, но всё же член нашей кофрадии, а с мнением крачек должен считаться даже такой человек, как дознаватель Квадрига.

— Брат Марк! — Кати повернула к наставнику сияющее лицо: — Вы такой… такой замечательный!

И, не сдержав порыва, крепко обняла его за шею. Правда, тут же смутилась, отстранилась и прижала ладони к заалевшим щекам:

— Извините, я…

— Извиняю.

Показалось, что наставник с трудом сдерживает смех, и Кати, окончательно растерявшись, отвернулась. Марк вздохнул:

— Знаешь, не думаю, что это лучшая идея, но я, пожалуй, мог бы поговорить с мисс Мадленой. Если… когда закончится вся эта история, она снова смогла бы принять вас, и…

— Не нужно, — Кати замотала головой. — Где жить, у нас есть, а тетушку… я ее никогда не прощу!

— Какой же ты, в сущности еще ребенок… Знаешь, никогда не давай столь категоричных обещаний. Жизнь меняется, люди тоже.

Кати расстроилась. Ну, вот. Похоже, Марк воспринимает ее совсем глупенькой девчонкой. А сам-то, сам! Говорит так, будто ему полвека исполнилось. Зануда…

Она покосилась на него из-под ресниц и, увидев смеющиеся глаза, поняла, что долго дуться не получится.

— Смотри, — Марк вытянул руку, указывая куда-то вдоль берега и вверх: — Какая игра света!

Кати обернулась и замерла в восхищении. Оказалось, что замечательный вид с утеса открывался не только в море, но и на остров. Хоррхол под лучами клонившегося к горизонту солнца напоминал россыпь разноцветных раковин на берегу. Кварталы верхнего города ловили крышами, флюгерами и витражами косые лучи, а выше, над самой горой, дрожало розовое марево.

— Ах, — шепнула Кати, — как это… потрясающе. А этот свет… это магия?

— Свет Пламени, его отражение. В этот час особенно заметно.

— И почему Бен об этом не рассказывал? Это же… чудесно.

Наставник тихо хмыкнул, и Кати обернулась. Марк смотрел на нее внимательно и немного лукаво.

— А это, дорогая моя Катрина, еще одно подтверждение, что беспокоиться насчет магических способностей тебе не стоит. Свет Пламени видят только маги. Так что, дар в тебе есть. Просто пока не проснулся.

Кати вспомнила розовое марево, окутывающее хоррхолский Храм, и удивленно покачала головой. Что же, получается, и та красота тоже не всем открывается?

— И как же его разбудить? Мой дар?

— Упражнениями. Старанием. Ну и близость источника должна нам помочь.

— Я буду стараться, — Кати воодушевленно кивнула.

— Конечно, будешь. Так что, хватит прохлаждаться. Все приличные ученики в этот час еще занимаются, займемся делом и мы.