Пока телефон не зазвонил

— Ну. То, что Янину похитил он докажет твоя псина, мент. Я заставил ее немного поскулить, записал вытье на телефон и вечером же выпустил неподалеку от деревни, типа, Зойка сбежала от Федула и доказательства вам принесла… — Водяной хитро прищурился: — Вот ты, наверное, думаешь, а почему я вообще подставил вам Федула, да? Федя, как ты сам сказал, не тот человек, за которым пойдут хорошенькие девочки. От него, как от козла воняет… Так?

— Честно сказать, не понимаю, — признался сыщик. — Ты хочешь, чтоб отца подозревали в убийствах…

— Не надо финтить со мной, майор, — оборвал убийца. — Не на того напал. Я тоже хорошо помню, что бати не было в России, когда я увел девчонку с пляжа. И на сегодня… на сегодня у него тоже есть алиби. То есть…

— …Янину помог ему похитить Редькин, — закончил предложение майор.

— Слава Богу, — осклабился Михаил, — наступило прояснение в мозгах. От того, что ему помогал Редькин, отцу уже не отвертеться. Феди, — Водяной развел руками, — нет. Он как бы существует… Он, как то приведение похищает принцесс и псов, включает телефон вблизи деревни, он где-то рядом… Но его — нет. Если бы сегодня мне что-то не удалось или отец все же рассказал о том, что видел на берегу и ему б поверили, то я отослал бы ему сообщение от Редькина. Фотографию отпечатка ладони на куске платья и денег попросил бы. Понимаешь теперь, мент, почему мне пришлось подкинуть Феде новый телефон?

— Да. Догадываюсь, что в старом телефоне Феди не было фотоаппарата, — вздохнул Гущин. — А тебе требовалось переправить для полиции снимок отпечатка окровавленной руки. Если что, свалить убийства на отца уже сегодня и полностью отвлечь на него полицию.

— Да. Но очень… очень не хотелось! И вот потому-то я привез тебя сюда. Вначале хотел попросту прихлопнуть и утопить, но… ты и твоя псина очень вовремя здесь объявились, мент.

Убийца издевался. Показывал, что скудоумный сыщик с самого начала был ему совершенно не опасен.

— Ну хорошо, — кивнул майор, — я признаю, что ты меня обыграл. Ты отвел от себя подозрения, мои коллеги действительно начнут разыскивать Редькина… Но что дальше, Миша? Что будет дальше? Как ты объяснишь Янине, что должен держать ее в плену? Она ведь потребует отпустить ее к маме! Или ты надеешься, что она так тебя любит, что добровольно согласится жить в подвале? Миш, опомнись! Пока не поздно, пока Янина не проснулась, увези ее обратно… а со мной можешь поступать, как угодно. Не надейся, что она будет счастлива рожать тебе детей в подвале, увези ее отсюда!

Водяной язвительно скривил губы:

— Благородно. Убей меня, но девушку отпусти.

— Да, — сыщик выпятил подбородок. — Умолять тебя не собираюсь, так как знаю — бесполезно.

Михаил презрительно оглядел пленника.

— Ты что же думаешь, что я такой тупой, да? Ты думаешь, я не знаю, что Янина не обрадуется, проснувшись взаперти? И я, типа, надеюсь на стокгольмский сидром… Нет, мент, — убийца подался вперед, — все будет совсем не так. Вначале — да, я дам Янине выплакаться. Скажу, что был вынужден так поступить, но ничего ей объяснять не буду. Сама поймет через годы, когда отец… повесится. Когда его найдут в петле с сережками «русалок» в кармане и запиской «Простите»… Такую записку он оставил матери, когда ушел к Женьке. Там было одно слово печатными буквами — «Простите». Мать эту писульку скомкала и выбросила, а я подобрал… Как думаешь, майор, я смогу такими же крупными буквами написать одно-единственное слово, а? Как думаешь, мама вспомнит ту, первую записку? Подтвердит, что отец так извиняется в предательстве? А что будет, когда вместе с сережками в кармане бати найдут лоскуток платья Янины с кровавым отпечатком его ладони… Чему поверят? Фактам или оставшимся вопросам к мертвому серийному убийце?!

Гущин во все глаза смотрел на уверенно рассуждающего монстра и понимал, что тот все исключительно продумал. Его плану и в самом деле могло помешать лишь признание отца о происшествии на берегу.

Но продолжать надеяться, что Львов продолжит скрытничать, когда пропадет его приемная дочь… наивно.

Или Михаил предусмотрел нечто и на этот случай. К примеру, он будет бесконечно оживлять «маньяка» Редькина. А после, через годы действительно повесит папу.

— Я понимаю, мент, — продолжал рассуждать психопат, — что накрепко связать меня и Янину должен — ребенок. И потому, мой батя должен еще пожить. Когда Янина родит мне сына, я приведу ее домой, скажу всем, что не мог иначе поступить… Я спас Янину от «серийного убийцы», которого не смог выдать полиции. Он все же мне родной отец. Я не сумел сделать выбор между отцом и любимой девушкой и предпочел спрятать ее здесь. Правду рассказал только после того, как тот, кто ей угрожал — повесился…

«Шито белыми нитками, — подумал Гущин. — Но Миша в это верит. От плана не отступит».

— А как ты вообще объяснишь похищение Янине? Ты ее подманил, усыпил, привез сюда…