Пока цветет лотос

Что бы он ни натворил, он мой муж, мы недавно серебряную свадьбу отпраздновали. Я потому и смотреть не могу на других мужчин, что с Андреем мне здорово. Как вспомню! Вот мы летим по трассе, в больницу к моей маме, которой срочно понадобилось лекарство, Воронцов, как всегда, педаль в пол, на лице загадочная улыбка, все, кто впереди, уступают дорогу, а кто не уступает, тех муж обгоняет со свойственной ему лихостью, выписывая сумасшедшие виражи. Скорость порою за двести. Он смотрит на меня и улыбается:

— Что, испугалась?

Да я ни разу в жизни рядом с ним не испугалась! Даже когда мы болтались над морем на парашюте, а ветер был такой сильный, что нас несло прямо на камни. Даже в океане, когда мы прыгнули с яхты и поплыли на остров, забыв о сильном течении.

— Я думал, нам не доплыть, — признался потом Воронцов.

— А почему же ты тогда смеялся?

— Чтобы ты не утонула. Пока я улыбаюсь, ты думаешь, что все хорошо.

Утонуть рядом с ним?! Да такое просто невозможно! Стоило мне только пожелать, и я получала все, каких бы денег это ни стоило. И каких бы усилий. Помню, как увидела в тире огромного плющевого зайца, белого, с голубыми ушами, который после двух бокалов шампанского показался мне восхитительным.

— Андрей, пожалуйста-пожалуйста! Хочу зайца!

И пули ложатся аккурат в десятку. Даже после ужина в ресторане мой муж никогда не промахивается. Какой-то мальчишка смотрит, открыв рот, как Воронцов передергивает затвор и, почти не целясь, методично громит мишени.

— На. Вот твой заяц.

Уже, почти трезвая, я торжественно вручаю его мальчишке. Он что-то лопочет на непонятном мне языке. Я прижимаюсь к мужу и счастливо улыбаюсь. Возможно, завтра мы прыгнем с тарзанки и повиснем над пропастью. Заночуем в спальных мешках на необитаемом острове. Сядем в тюрьму. Лишь бы оказаться в одной колонии и время от времени получать комнатушку для свиданий.

И я решилась. Я поеду на дачу! Пешком! То бишь на общественном транспорте, пешком туда не дойдешь, уж больно далеко. Ночью поеду, поскольку уже темно. Воронцов мне категорически запрещает ходить ночью по улицам в одиночестве. Поэтому я уверена, что в девять вечера Москва вымирает. Если я до девяти работаю, муж обязательно за мной заезжает. Мой режим — домой и баиньки, как только стемнеет. Но деваться мне сейчас некуда. Я поеду, пусть даже улицы кишат бандитами и маньяками!

Ничего тут сложного нет. Надо спуститься в метро, ехать с полчаса, потом пересесть на пригородную электричку и ехать еще минут сорок. И пешочком где-то с километр. И то там дома повсюду, не в пустыне. И фонари на улицах: у нас в поселке народ богатый, на благоустройство не скупятся. Я торопливо стала собираться. Хотела было прихватить с собой еще один пистолет, да сейф оказался заперт. Андрей пресек мои попытки вооружиться. Когда только успел, я разумеется, не знала. Пришлось ехать так, без оружия.

Уже обуваясь, я прикинула: продуктов на даче полно, просто Воронцов не умеет их готовить. В магазин мне заходить необязательно, только хлеба в ларьке прихватить. Уже хорошо. И прямиком на электричку.

Я вышла из подъезда, дрожа от волнения. Вызвать такси мне и в голову не пришло. По словам Воронцова, за рулем машины с «шашечками» обязательно сидит маньяк.

— Не вздумай ездить на такси! — не раз говорил мне супруг. — Лучше дождись меня. Или спустить в метро.

— А там нет маньяков?

— Есть всякие уроды. Но они не такие опасные, как таксисты.

— Андрей, а ты сам-то давно спускался в метро?

— Ты меня еще учить будешь! — заорал на это супруг.

Он предпочитает часовое сидение в пробках бесцеремонному нарушению своего личного территориального пространства. Воронцов большой, места ему надо много, а в метро, как известно, давка. Он говорит, что и меня там когда-нибудь раздавят, потому что я насекомое.

— Сиди дома, овца, тебе что, денег мало?

Денег мне не мало, просто я люблю свою работу. Что касается давки… Сейчас-то почти ночь! Восемь вечера! Даже насекомому в метро нечего бояться, так что не оно меня сейчас пугает. А Воронцову полезно время от времени туда спускаться, чтобы картина мира была полной. А то мир, в котором он живет, имеет мало отношения к реальности. Еще кто из нас инопланетянин!

Какое-то время я стояла у подъезда, трясясь от страха и высматривая маньяков. К моему удивлению, народу на улицах оказалось больше, чем днем, и очень много детей. А в метро вообще, похоже, час пик. Но есть еще электричка, которая отправляется около девяти часов вечера. То есть в полной темноте. И она, эта электричка, набита маньяками и бандитами.